Заклятье для неверной жены

Глава 9

Глава 9

– Меня зовут Виг, – продолжил незнакомец. – Ваше имя мне известно. Анастасия! Я был там, в доме Гофманов. У меня и Петера, как вы заметили, одинаковые талисманы. Мальчик не знает о действии своего украшения. Но через медальон я поддерживаю незримую связь с сыном. Понял, что его жизни угрожает опасность, и кинулся на помощь. Но ни я, ни Петер не убивали Гофманов. Когда очутился там, хозяева были еще живы. Они испугались. У Герды стало плохо с сердцем. Я убежал. Прошу вас вернуть доброе имя моему сыну...

Договорить мы не успели. Городовой сообщил, что к таверне подъехала коляска. Иван Никифорович заехал за мной, и мы направились на место преступления.

В доме торговца уже был наведен относительный порядок. По крайней мере следы крови служанка Парашка отмыла. Полностью вернуть светлым обоям и коврам былой вид не получилось. Бурые пятна не отмылись окончательно. Полицейские приступили к осмотру дома. На этот раз обыск был более тщательным. Если Петер исключался как убийца, следовало изучить глубже и основательнее жизнь семейной пары. Мы с Иваном Никифоровичем принялись за документы. Сразу же обнаружили преинтереснейшую вещь. Наследство, что Карл Гофман получил от брата, было не таким уже маленьким, как купец рассказывал знакомым. На имеющуюся сумму можно купить небольшой заводик, что он и собирался сделать. Об этом говорила его деловая переписка. Так же купец снял со счета все имеющиеся накопления. Пока сидели с бумагами, главный полицмейстер отправил городового в банк. В финансовом учреждении подтвердили: Гофман действительно изъял все средства. Назад ничего не возвращал. У нас возник резонный вопрос: где в таком случае огромная сумма? Полицейские перерыли весь дом, но никаких денег и прочих ценностей найти не удалось. Получается, в деле добавлялось еще и ограбление? Тогда нужно заново проводить опросы, выяснять, кто знал о крупной сумме в доме торговцев.

Меня же в книге, где Гофман записывал все покупки и траты, привлекали кое-какие записи. Не так давно были куплена веревка, железные крюки, белила и штукатурка. Я нашла, что набор весьма странный. Но следующая запись меня вообще ввела в ступор. Гофман столбиком перечислил услуги... гробовщика. Если сложить все составляющие этой головоломки вместе, вывод напрашивался один: Гофманы собирались кого-то убить?... А именно – повесить! А что если Гофманы собирались избавиться от мальчика? Тогда нужно найти мотив.

Копия завещания, сделанная полицейским писарем, имелась на мое счастье в папке Ивана Никифоровича. Я обожала главного полицмейстера за любовь к порядку, особенно это касалось следственных бумаг. Быстро пробежала взглядом завещание. Суть его была такова: Гофман назначался опекуном до совершеннолетия Петера. В шестнадцать лет мальчика следовало отправить в лучшее учебное заведение, потому как таланты, особенно в словесности, у Петера были отменные. Получается, скоро Гофман должен был лишиться больших средств, оплатив обучение и содержание племянника в столице. А через пару лет и вовсе терял контроль над капиталами. Тогда мечта о собственном заводике накрывалась медным тазом. Чем не мотив?

Я вскочила и рванула в комнатушку Петера. Внимательно оглядела потолок. Моя догадка тут же подтвердилась. В самой середине был вбит большой стальной крюк. В нераспечатанной коробке лежал подвесной подсвечник. В осветительный прибор вставлялись восковые свечи. Сразу целых три! Неслыханно щедрый подарок для нелюбимого приемыша. Картина получалась следующая. Чета Гофманов решила завладеть капиталами Петера. Сделать это можно было, лишь избавившись от мальчика. Все уже знали о его склонности к чтению и прочих странностях. К тому же, судя по многочисленным скомканным письмам, разбросанным по комнате, подросток влюблен в младшую дочь баронов Гулеявых Лизоньку. Стихи предназначались ей. Несчастная первая любовь, на которую юноше никогда не получить взаимности. Чем не повод свести счеты с жизнью? Я была просто уверена: Гофманы задумали лишить приемного сына жизни и обставить все как самоубийство. Под предлогом повесить светильник в потолок был вбит крюк. Для отвода глаз куплена люстра. И даже штукатурка. Рачительная хозяйка Герда намеревалась привести жилье в порядок сразу после трагедии. Заранее Гофманы просчитали и услуги гробовщика. Я просто поражалась подобному цинизму! Предумышленное убийство ребенка, тщательно спланированное заранее!

С готовой версией я направилась к Ивану Никифоровичу. Тот внимательно выслушал и сказал:

– Все так хорошо у вас складывается, Анастасия. Все верно, все подтверждается. С каждым пунктом согласен. Уварен, что все так и было, как предполагаете. Да только отрок, коего вы в жертвы записали, жив-здоров. А вот убийцы оказались растерзаны. Волк-оборотень опять же... Про нечисть, ладно, мальчонка соврать мог. Но ведь огромного волчару и горничная видела. И хозяева не задушены, не стреляны, а загрызены! Кто их так, а, Настя? Головоломка и не решена, получается. Дело закрыть не могу, потому как под суд отдать некого. Даже поиски подозреваемого не устроишь. Не могу же я городовым оборотня велеть искать! Засмеют!

Я вздохнула, потому что сама не могла найти ответ на загадку. Биологическому отцу Петера Вигу я верила. Он почувствовал, благодаря медальону, что сыну грозит опасность. И это оказалось правдой. Наверняка в роковую ночь Гофманы и решили совершить задуманное. Виг им помешал. Испугал. Новоявленным убийцам и без того было несладко, опыта ведь в душегубном деле не имели. А тут зверь огромный, волк чудовищных размеров. Не удивительно, что у Герды сердце не выдержало. Но, по уверениям Вига, хозяева были живы. Так кто же их так? Другой оборотень? Прав главный полицмейстер, до разгадки ох как еще далеко!

В гостиницу я вернулась уставшая и озабоченная. Нужно искать маму, а загадка кажется неразрешимой! Ну кто мог убить чету Гофман? Жена трактирщика Марфа будто почувствовала мое душевное состояние. Предложила горячий ужин. Я словно очнулась, учуяла умопомрачительные запахи и согласилась. Когда уже почти завершила трапезу, в таверну вошел Виг. Одежда оборотня была грязной, насквозь мокрой и в репейнике. Заботливая Марфа тут же предложила все почистить. На замену дала рубаху и штаны Тараса. Оба мужчины крепкие, схожего телосложения, так что одежа трактирщика пришлась оборотню впору.