Заклятие

Глава 1

    С самого утра над городом Н… собирались тяжёлые, грозовые тучи.
Под вечер, часа в четыре, полпятого, небо все же разразилось дождем.
У дома семнадцать, что по улице Пушкина, остановилось такси.
Из него, открыв заднюю дверцу, и прикрывая голову пакетом, за неимением зонта, вылез пассажир, мужчина, лет тридцати трёх, тридцати пяти.
Быстро расплатившись с таксистом, он забежал в подъезд.
  Дом, за номером семнадцать, ничего особого, из себя, не представлял; обычная, старая пятиэтажка.
Сразу за дверью подъезда; довольно обшарпанный, лестничный марш, на стенах; когда — то покрашенные масляной краской панели, были сплошь исписаны «наскальной» живописью гордо именуемой сейчас «Граффити» Мужчина позвонил в ободранную дверь на первом этаже. « М - да. Ну и местечко» — Подумал он, нажимая на грязную кнопку звонка. Никакой реакции, он постучал. Довольно долго никто не открывал, потом, за дверью послышались тяжёлые, шаркающие, шаги.
Несколько секунд раздавалось громкое и как будто, ожесточенное бряцание ключей дверного замка и дверь, наконец, открылась.
     — Вам кого? — Спросил пожилой хозяин. Близоруко щурясь.
     — Я по поводу, квартиру снять. — Ответил пришедший, и вперил свой взгляд в деда.
     — А-а. Так это ты, что ль звонил утром? — Старик пошарил по карманам, достал очки, и стал более пристально вглядываться в посетителя.
     — Ну, я. Где квартира-то?
     — Паспорт покажи. — Мужчина недовольно сморщился но, паспорт деду протянул. Старик долго изучал документ, смотрел на фото потом, снова на посетителя, словно, сравнивая фото в паспорте с лицом пришедшего и, видимо, не обнаружив несоответствия, расплылся в довольной улыбке.
     — Ты не серчай на старика-то, — вдруг заискивающим тоном начал тот, — Времена-то какие. У-у-у. Только зазеваешься и… — Он не окончил, достал откуда то, с вешалки ключи, и вышел из квартиры.
     — Иди за мной, квартира вот она, напротив. — Старик отпер такую же покрытую затертой обивкой дверь, и пригласил кивком, посетителя.
     — Ты, Миша, не взыщи, не прибрано тут. Я последнее время квартирку-то этим сдавал, ну этим… на ночь которые…
     — А-а-а, ясно, надеюсь, теперь ломится по ночам, не будут?
     — Да нет. Уж недели две как участковый нагрянул, так и не ходит больше никто, жаль, конечно, какая хорошая прибавка к пенсии была, но, ничего не поделаешь. Это Михайловна, с пятого, жаба её задушила, вот она и накатала заяву-то. Дескать, притон тут устроил, разврат, пьянство. А как жить-то, коли пенсия копейки? А мне тоже и пивком себя побаловать охота, за электричество и воду опять же, плати. А есть-то тогда на что? — Старик постепенно распалялся, видимо, долго копилась в нем обида на свою неудавшуюся жизнь, а поболтать тут не с кем.
     — Да, — продолжал дед, — со всего нашего подъезда только я, да Михайловна, и соседи её, Машка с мужем и детьми. Да на четвертом студенты, какие-то. И на третьем семья одна, сразу две квартиры занимают. Вот и всё, жильцов-то.
     — Как вас зовут? — Поинтересовался Михаил.
     — Меня что ль? Николай. — Коротко представился дед.
     — Дядя Коля значит? — Михаил критически оглядел квартиру и тяжело вздохнул.
     — Ну, можно и так. — Ответил дед, провожая Михаила и показывая ему квартиру. — Тут у нас, даже душевая работает. — Не без гордости в голосе заметил старик. Михаил усмехнулся, — Что, даже и вода есть?
     — Представь себе есть, а тут, в душевой даже этот, как его, язви его душу; «Аристон» есть. Во! Это Санька делал, пока его не посадили. Он тут с сожительницей своей жил, а как посадили, баба его, по продавала всё и, с хахалем своим, укатила. Вот я и выкупил, по остаточной стоимости. — Дед покачал головой, сокрушаясь неизвестно чему. Михаил хотел было, спросить, откуда у пенсионера денег столько, чтоб квартиры выкупать, но постеснялся. В коридоре послышались шаги, цоканье женских каблучков.
     — Ау. Иваныч. Это я. — Послышался голос.
     — А-а-а, Машка, ты что ли? — Отозвался дед.
     — Ну, я, иду, смотрю, дверь раскрыта, новые жильцы у тебя что ли?
     — Да. — Коротко ответил Николай Иванович.
     В квартиру вошла женщина лет тридцати пяти, с хорошо сохранившейся фигурой, большими, серыми глазами и каштановыми волосами.
     — Здравствуйте. — Поздоровалась она с Михаилом.
     — Здравствуйте. — Ответил на приветствие Михаил, с интересом разглядывая симпатичную женщину.
     — Вы один жить будете? — Поинтересовалась она у Михаила.
     — Один. — Подтвердил он.
     — Холостой что ли?
     Михаил промолчал.
     —  А то, знаете, натерпелись мы тут…— Она бросила укоризненный взгляд на Николая Ивановича.
     — Да ладно тебе. — Раздражённо махнул рукой дед, — напоёшь сейчас.
     Женщина вдруг протянула Михаилу руку.
     — Мария, — Представилась она, — а вы?
     Михаил откашлялся.
     — Михаил. — Он, как можно легче и галантнее пожал её тонкую руку.
     Женщина опустила взгляд, и на щеках выступил легкий румянец.
     — Ну, пойду я... — Она быстро вышла из квартиры, смутившись чего-то.
     — Ишь. Зарделась. Хм. — Почти шёпотом, но беззлобно, вслед ей кинул дед. — Оно и понятно, мужик-то её, пьёт без просыху. А она-то, взрослая женщина… ну ладно, о чем это я? Ах, да. Вот ключи. — Дед протянул ключ и повернулся уходить. — Если нужно будет чего, — он помедлил, — только ты стучи, а то звонок не работает. — Добавил он от дверей.
     Михаил остался один в квартире. Квартира имела весьма неприглядный вид; обои ободраны во многих местах, мебели, почти никакой; койка одна в спальне, да диван старый в зале. Древний шкаф, да стол и пара табуреток вот и все хозяйство. Михаил тяжело вздохнул, почесал затылок, огляделся.
     — Ну, с чего начинать-то? — Спросил он сам себя, — пожалуй, начну с уборки, за эту цену прислуга не полагается. — Усмехнулся он.
     Михаил, оставшись после развода без крыши над головой, был вынужден снять квартиру, а тех средств, которыми он располагал, хватало вот только, на такое жилье. Мимолетный курортный роман его жены, перерос в любовь.
Миша, долго терпел постоянные задержки жены после работы, плохое самочувствие, скверное настроение, её холодность, потом решил выяснить раз и навсегда.
     Выяснил, легче не стало.
     Напротив. Чувствовал себя хуже некуда, жить так дальше было нельзя. И он ушёл. Ушёл просто, с одной сумкой, взяв только свои вещи, бельё, телефон, да зубную щетку. Все оставил ей, да двум детям. Он, просто исчез из её жизни. И вот теперь, он вынужден, ютится, в обшарпанной квартирке, в которой притон был.
     На приведение квартиры в более-менее, жилой вид ушёл весь остаток долгого летнего дня. Уже ночью, умывшись из-под крана, теплой водой, (Слава Богу, хоть, вода была!). Он лег на скрипучую кровать, взяв предварительно у хозяина матрац да одеяло с подушкой. Он уже дремал, когда из квартиры, что была сверху, на втором этаже, донеслись тяжёлые шаги. Потом, тяжёлые грузные шаги сменились звуком как будто там что-то, волокли по полу большое и тяжёлое. А посреди ночи, загрохотало что-то, как будто там упал кто-то. Но, Михаил был настолько утомлен: трудный день, поиски квартиры, нервы из-за развода с женой, что обращать внимание на шумных соседей как-то не хотелось. Как бы там не было, вскоре, он забылся крепким сном.

     Михаил взял на работе отгул на три дня, аванс и приступил к некоторому благоустройству своего жилья. Первым делом, он переклеил обои, с работы дали ему стол и стулья, да постельное белье из гостиницы для командировочных. Через три дня, квартира приобрела вполне жилой вид, хозяин даже телевизор маленький дал, на прокат. В общем, по мнению Михаила, жить в принципе можно было. Вот только соседи сверху, как ночь, так у них начинается. Михаил уже подумал; если они и сегодня там «гонки» устроят, он, поднимется к ним на второй этаж и решительно выскажет им всё... Михаил вынес мусор и уже возвращался обратно, когда на низкой скамейке, что была у входа в подъезд, увидел Марию. Она сидела одна, кутаясь от вечерней прохлады в  легкую куртку, и всхлипывала.
     — Здравствуйте Мария. — Сказал он, подходя и присаживаясь рядом, спросил:
     — Почему вы плачете? Маша, вас кто-то обидел? — Женщина, размазав косметику, обтерла лицо рукой, всхлипнула и подняла на него глаза.
     — Да обидели. — Обиженным тоном проговорила  Маша.
     — Кто? — Михаил заглянул в её лицо.
     — Не хочу об этом, ладно? — Зло бросила она.
     — Муж? — Михаил спросил осторожно. Мария склонила голову набок и прищурилась, казалось, что из её глаз вот-вот хлынут слёзы. Но, она не заплакала, напротив, усмехнувшись, произнесла:
     — А то кто же? — Грустно и обреченно говорила она, — опять нажрался. С утра уже, как шары залил, так и житья от него нет. Всё ревностью своей достаёт. Всё мерещится ему, что я кому улыбнулась или глазками стрельнула. Совсем замучил. Да кому тут глазки-то строить? Иванычу что ли? Или студентам, с четвертого? Чем пить, лучше мной бы занялся. — Она выпалила это в сердцах и, видимо спохватившись, потупила взгляд и покраснела.
     — А давайте я вас чаем угощу. — Предложил Михаил, — тем более что квартира рядом совсем, а вы, похоже, замерзли. Вечер-то прохладный, а вы в тонком платье. Михаил ещё раз оглядел её фигуру. На ней было тонкое, простое, светло-розовое платье чуть выше колена. Кожа на руках покрылась крупными мурашками. У женщины была тонкая талия, стройные ноги, в общем, для своих лет, она выглядела очень даже не плохо. «Кстати, сколько ей может быть лет? — Подумал Михаил, — да разве у женщины спрашивают»
     — Так что насчет чая то? — Мария на секунду задумалась, потом, на её лице сверкнула лукавая улыбка.
     — А, давайте. Честное слово не откажусь, я и правда замерзла, а домой… так неохота.
     — Идемте. — Сказал Михаил, вставая и подавая женщине руку та, кокетливо взялась за его ладонь, и они шагнули к его квартире. В квартире Михаил помог ей снять куртку, надетую очевидно, в спешке, прямо на платье и проводил её на кухню.
     — Извините за беспорядок, я ремонт затеял.
     — Ремонт? — Спросила она несколько удивленно.
     — Да, тут же жить невозможно…
     — Значит вы к нам надолго? — Спросила она. Михаил вскипятил чайник, положил в стаканы два пакетика чая и залил их кипятком. Только закончив с этими процедурами, он присел на табурет.
     — Да как сказать… наверно, навсегда. — Скучным голосом произнес он.
     — А откуда вы? — Спросила Мария.
     — Да здешний я, в центре раньше жил…
     — А сюда-то чего? — Недоумевая, спросила она, — отсюда ж наоборот все в центр рвутся. Тут ведь делать нечего. Пенсионеры вон, одни остались, или как мы, которым податься некуда. Чтоб из центра, да на окраину? — Она сделала удивленное лицо.
     — Так вот... — Неопределенно произнес Михаил.
     — Наверно причина весомая есть? — Она перехватила его взгляд.
     — Да уж. Весомая. Развод. — Михаил хотел сказать это с ироничной ноткой но, не получилось, вышло печально.
     — Что, жену бросил? — Как то просто спросила она. Михаил криво усмехнулся.
     — А что, бросают только мужья жен? — Немного раздражённо спросил он.
     Мария потупилась и промолчала, пряча глаза.
     — Любовь у неё приключилась. — Михаил горько хмыкнул.
     Мария немного покраснела, видимо, от смущения и спросила:
     — Долго прожили?
     — Десять лет. — Тихо ответил Михаил.
     — Дети есть?
     — Да, двое. Старшему, сыну, двенадцать, младшей семь.
     — С женой остались?
     — Да, кто же отцу-то их отдаст, коли у того и жилья-то нет?
     — И что теперь? — Неожиданно спросила она.
     — А что? — Не понял Михаил.
     — Ну, как жить-то будешь?
     Михаил пожал плечами.
     — Да как. Не знаю как. Вот квартирку снял, Слава Богу, на работе отнеслись с пониманием, помогли немного с деньгами и так… — Михаил грустно замолчал.
     — А чего квартиру-то не разделили? Могли б разменять.
     — Да нечего там, особо, делить-то. «Двушка», а у меня сын и дочь. Ну, дочь то ладно, вырастет, замуж выйдет, а вот сыну что останется? — Михаил замолчал. Некоторое время они сидели, молча, пили чай, потом Мария начала:
     — А у меня, вот всё бы ничего, да, пьёт паразит. Нет, так-то он, вполне приличный человек, и зарабатывает неплохо, а вот как, напьется… — Она тяжело вздохнула. Потом, встрепенувшись, быстро допила чай и засобиралась.
     — Пойду я. Вам, поди-ка, на работу утром?
     — Ну, на работу. Ну и что? Могу я с приятным человеком побеседовать. — От его слов, Мария немного смутилась.
     — Это что комплимент? — Спросила она с вызовом.
     — Нет. Правда. А хотите комплимент? — Михаил смотрел прямо в ее глаза. Она смутилась и, опустив взор, сказала:
     — Комплименты всегда приятно. Но, я хочу правду.
     — Правду?
     — Угу. — Она резко подняла глаза и встретилась с ним взглядом. Михаил, буквально, провалился в ее огромные серые глаза, на мгновенье он потерял дар речи, ему пришлось кашлянуть и отвести взгляд.
     — Хотели правду?  Так слушайте; вы очень красивы. — Она вновь спрятала глаза.
     — Заигрывать изволите? — Она горько усмехнулась.
     — Вы же сами просили правду. — Она, всё ещё смущаясь, встала из-за стола со словами:
     — Пойду я. А то сейчас этот мой, проспится…, хотя, до утра, вряд ли он, проспится. Пойду я, дети там… — Смущенно бегая глазами, она, накинув куртку, выскользнула из квартиры…