Западня

Полный отредактированный автором вариант.

Вся эта история произошла, в общем, из-за того, что две закадычные подружки, Наташа и Люба, слишком обожали "сидеть" в интернете. Хотя имелась некоторая предыстория, можно считать, что по настоящему всё началось в предпоследний день уходящего года. В тот день девочки, как обычно, пришли после института к Наташе. С занятий школяров в преддверии праздника отпустили ещё утром, да и не было никаких занятий уже, ведь начинались зимние каникулы. Завтра вечером в клубе должна была состояться новогодняя дискотека, и до неё ещё оставалась масса времени.

"Ну что? Погуляем в Интернете?" - Наташа скинула свою модную куртку из мягкой чёрной кожи прямо на пол прихожей и прошла к компьютеру, не дожидаясь Любашиного ответа. Люба бережно подняла куртку подруги, невольно ласково погладив ладошкой её шелковистую кожу, и аккуратно повесила на плечики в занимающий полприхожей стенной шкаф с уходящим к потолку зеркалом. "Была бы у меня такая куртень, я бы её так не раскидывала!" - девочка мечтательно вздохнула и повесила рядом свой невзрачный розовый пуховичок, старенький, но чистый и главное - тёплый. В сэконд-хэндах, где Любе в основном покупали одежду родители, таких шикарных вещей, как носит Наташа, не встретишь! Правда, недавно там удалось дёшево купить кожаную юбку, почти такую же, как у подруги, только немного потёртую местами. Люба закрасила эти потёртости гуталином, и теперь эта юбка выглядела вполне прилично. Можно будет даже на новогоднюю дискотеку надеть. Там в полутьме сойдёт за новую! Люба робко прошла по сияющему паркету за подругой в комнату с компьютером. Никак не могла она к этому полу привыкнуть. Знала ведь давно уже, что это блестит ламинат, покрывающий пол, что его фиг поцарапаешь! Наташа сколько раз уже это объясняла! И всё равно каждый раз Люба испытывала робость, ступая на него! Наташа сидела за компьютером, она сразу вошла в интернет и уже вовсю "чатилась". Люба заглянула через её плечо на монитор.

"Опять уже болтаешь с этим Морфеусом?" - пробурчала она недовольно - "Зря стараешься! Всё равно ты ничего от него не выпытаешь. Голову он тебе только заморочит, как и обычно!" Морфеус был их недавним виртуальным знакомым. Наташа любила с ним общаться, да и Любаша тоже, хотя последняя отчего-то постоянно ощущала при общении с этим, явно уже зрелым, судя по его фразам, мужчиной, тревогу, подсознательно чего-то опасаясь. Люба даже сама не понимала - почему бы это? Какое-то шестое чувство подсказывало ей, что знакомство с этим человеком может привести их к неприятностям. Хотя, возможно, ей просто не нравилось, что оставалось всегда непонятно, что именно он имеет в виду при разговоре. Любаша во всём предпочитала определённость, а слова Морфеуса частенько несли двойной смысл, который не всегда и уловишь сразу. А если и уловишь, всё равно остаётся сомнение, правильно ли ты всё понял. Возможно, опытный человек однозначно понял бы иронию и суть двусмысленных шуток Морфеуса, но Люба в них часто в связи с молодостью и неопытностью "не въезжала" и это её пугало, как пугает всё непонятное. "Может, перекусим?" - предложила Любаша подруге. "Да, да! Погляди там чего-нибудь вкусненькое в холодильнике, и на меня разогрей заодно!" - Наташа, не отрываясь от экрана монитора, махнула рукой в сторону кухни. Другой она в это время быстро набирала текст на клавиатуре. У Наташиного папы, Семёна Кирилловича Лисянского, стоял дома отличный современный компьютер, к которому была постоянно подключена выделенная линия для выхода в интернет. Вообще-то он первоначально установил дома интернет скорее из-за престижа, чем по необходимости. Ведь пользовался домашним компьютером отец крайне редко, в основном просматривая почту и бизнес-новости. Но только вот и дома-то Семён Кириллович, директор крупной компании, тоже бывал редко, приезжая обычно уже поздно ночью, и исчезая рано поутру. Поэтому самые необходимые данные у него были в ноутбуке, который у него всегда был при себе. Им он пользоваться привык, потому и дома чаще использовал тоже его. Так что как-то незаметно получилось, что домашний компьютер стал полностью Наташиным. К тому же отец постоянно последнее время мотался по командировкам за границей, поэтому порой его по полмесяца и более, вообще не было дома. Не было, по обыкновению, никого у Наташи дома и сейчас. Люба ещё раз заглянула через плечо подруги на монитор и с грустным вздохом побрела на кухню. "Мда-а, у нас половина квартиры, как Наташина кухня!" - подумала она уже не первый раз, заходя в сияющее современным кухонным оборудованием помещение. "А кухня - с холодильник!" - логически продолжила свою мысль Люба, открыв дверцу и задумчиво обозревая рядами лежащие на полках необъятного холодильника продукты, с горькой иронией вспоминая тесную "хрущобу" своих родителей с вечно громко тарахтящей и трясущейся, как припадочная, "Окой" на кухне. "Одно у нас дома хорошо, никогда не надо думать, что именно приготовить на ужин! Что нашёл в холодильнике, то и готовь. Если вообще там что-то нашёл! А у Натахи мозги свихнёшь, пока надумаешь, что выбрать поесть, глаза в разные стороны разбегаются! Вот они где находятся, закрома родины! Живут же ведь люди!" - бормотала Люба, меланхолично осматривала холодные просторы Наташиного холодильника, битком набитого разноцветными коробочками и баночками, содержимое многих из которых оставалось для неё до сих пор загадкой. И это притом, что они с Наташей давно дружили, и Люба частенько исполняла роль добровольной кухарки при подруге. Впрочем, содержимое некоторых баночек не было известно и самой Наташе, ведь многое она брала в супермаркете из-за яркой иностранной этикетки, не вчитываясь особо в название продукта. Да потом ещё что-то в глубину полок постепенно "уходило", так позднее и вовсе было не упомнить, что это такое выплыло из туманных глубин холодильника, и для чего покупалось. Люба вздохнула и, выбрала какую-то китайскую еду с мудрёным названием, о которой точно помнила только то, что уже ела её и она вкусная. Проверив её срок годности, девушка сунула картонные контейнеры с иероглифами в микроволновку. Ей всегда было завидно, как живёт подруга. Той всё давалось легко - учёба, красивая одежда, вкусная еда, современный компьютер с интернетом. Конечно, у всего этого были и определённые минусы. Например, чрезмерная занятость Наташиных родителей работой. Наталья иногда жаловалась подруге, что совсем редко видит маму. "Скоро вообще забуду, как она выглядит! Совсем со своей работой забыла, что у неё дочурка есть!" - порой плакалась подруге Наталья. Но она всё равно любила свою маму, возможно как раз оттого, что редко видела, даже ещё больше, и старалась на неё походить во всём. "А моих родителей сама часто видеть не захочешь!" - пробормотала Люба в ответ на собственные мысли, отходя от микроволновки - "А уж ещё и походить на них? Не дай бог! Вот Наташина мама, это супер!" И, действительно, эта всё ещё по девичьи стройная, несмотря на свой зрелый возраст, миниатюрная женщина с пышной гривой чёрных, как смоль, волос, всегда выглядела шикарно и сексуально. Люба каждый раз невольно сравнивала её со своей матерью, полной дамой неопределённого возраста, с бесформенной фигурой и невыразительным расплывшимся лицом, и снова завидовала подруге. "Неужели я буду через двадцать лет такой же, как моя мамаша?" - ужасалась частенько Люба - "Нет, только не это! Надо суметь стать такой, как Вероника Георгиевна, Наташина мать. Она ведь сумела сохранить привлекательность? Значит и я смогу!" Люба присела на табурет, ожидая, пока разогреется еда, и мечтательно вздохнула, снова вспоминая Натальину родительницу. Вероника Георгиевна обычно всегда выглядела, как эдакая женщина-вамп, особенно из-за того, что постоянно, даже в летнюю жару, ходила в своих излюбленных облегающих нарядах из гладкой блестящей чёрной кожи. Она была просто фанаткой кожаных нарядов! У неё были из такой кожи и брюки, и юбки с шортами, и открытое летнее платье, притом не одно, и много чего ещё. И даже бюстгальтер с трусиками! Люба сама их на ней один раз случайно видела, когда та переодевалась, забыв прикрыть дверь! А ещё раньше Наташа рассказывала подруге по секрету, как в свое время часто подглядывала за родителями в те редкие вечера, когда они бывали дома и оставались вдвоём, отправив дочку пораньше спать. Девочка с замирающим сердцем из своей комнаты через щёлку наблюдала, как появляется из ванной мама, в таких случаях всегда одетая в соблазнительные наряды, частенько опять из своей любимой чёрной кожи, в ажурных чёрных чулках и туфлях на высоком каблуке, и с собранными в "конский хвост" волосами. Отец сидит в кресле за столом, работая и не замечая маму. Или только делая вид, что не замечает? Мама тихонько подходит сзади и обнимает его за плечи, склоняется к нему, целуя в шею. Затем отец сажает маму к себе на колени, и после этого они долго обнимаются в кресле, целуются, а затем отец на руках уносит супругу в спальню. К Наташиному сожалению, там они всегда гасили свет, и она не могла увидеть дальнейшего. Но, судя по вздохам и сладким стонам, доносившимся из темноты, родителям там было очень хорошо вдвоём! Вероника Георгиевна работала в компании вместе с Семёном Кирилловичем, и бывала дома не намного больше его, повсюду сопровождая мужа. Её можно было понять - таким образом, она старалась остаться единственной любимой женщиной у своего супруга, ведь кандидатки в любовницы всегда вьются вокруг преуспевающих людей. Надо сказать, её политика была небезуспешна, Семён Кириллович все эти годы её очень любил и никогда не помышлял о супружеской измене, по крайней мере, не выказывал подобных намерений явно. Но, у всего есть оборотная сторона, получилось, что мать фактически забросила собственного ребенка ради мужа. Впрочем, возможно оно этого и стоило.... Наташе очень нравились обтягивающие кожаные наряды её матери, но особенно нравились именно те пикантные одеяния, в которых Вероника Георгиевна, не подозревая, что дочка подсматривает сквозь щёлку в дверях, не раз обольщала Семёна Кирилловича по вечерам. Парочка из этих вещиц произвела на Наташу совершенно неизгладимое впечатление и потому особенно хорошо запомнилась. В обтягивающем чёрном боди на шнуровке, сшитом из глянцевой тончайшей кожи, отделанном кружевом и в ажурных чулках, мать показалась дочке особенно молодой и стройной. А ещё у матери был потрясающе красивый, чёрный длинный пеньюар, но вроде это была уже не кожа, а что-то похожее больше на тонкую резину, только с поверхностью, сверкающей, словно чёрное стекло. Наташа пыталась найти этот пеньюар в отсутствие родителей, чтобы посмотреть поближе, что это за вещь, но так и не нашла его в залежах маминых нарядов.