Запах сирени и роз...

Запах сирени и роз...

- Любовь…это запах сирени и…

- … красной розы, - продолжил он после долгой ее паузы.

- Прости. Что?

- Сирень и красная роза.

- Ах да. Верно. Я продолжу? – кивок в знак согласия. Хотя, этого и не было нужно, она на него вовсе не смотрела. – Любовь… аромат сирени и розы, который ни с того ни с сего начинаешь чувствовать… легкость во всем теле… словно порхаешь над землей. Ты – маленькая бабочка. И такие же в животе…

Он лежал на подушке и смотрел на противоположную стену. Был омрачен. Находился сейчас в другом мире, думал о чем-то важном, возможно, о ней, но почему-то снова не так. Воображение рисовало картины из прошлого. Прекрасные картины, прекрасное время. И она. Запах сирени. Лето. Чувство волнения, стихи для нее и слова о любви…

- Ты меня вообще слушаешь?

- Что?

- Слушаешь меня!?

- Слушаю, - тихо ответил он и вздохнул. Она продолжила изливать свою странную философию, которую, он точно знал, не понимает вовсе и за эти годы не поняла. Потому что не чувствовала этого никогда к нему и не хотела почувствовать. К кому угодно, но только не к нему. Девушка лежала рядом с ним в одной только футболке. В его футболке, которая доходила ей почти до колен, скрывая под собой ее прекрасное тело.

- Убери руку… - остановила она свои рассуждения о прекрасном. – Не нужно меня трогать. – Ладонь от ее колена нежно прошла выше, поддевая футболку.

- Твое прекрасное тело. Хочу целовать его снова и снова… мы так редко видимся. – Он говорил тихо, стараясь каждое слово произнести как можно нежнее. В душе его цвела любовь к ней. Неудержимая, необузданная любовь, которую хотелось изливать в словах, в действиях, в легких прикосновениях, в поцелуях. Ему было сейчас тяжело. Тяжело до невозможности, потому что все проявления его чувств она могла подавить одним только словом, взглядом или недовольным словом. Она это могла сделать и, в добавок ко всему, обидеться, обвинить в чем-нибудь, оскорбить.

- Наслаждайся какой-нибудь другой. Обо мне не думай. – Она одернула его руку и снова стянула футболку к колену. К его горлу подкатил ком. Захотелось выругаться, начать выяснять отношения. – Сбил меня с мысли. Я о чувствах вообще-то говорю. Если бы ты это когда-нибудь чувствовал, то мы давно были женаты, возможно, даже, растили бы детей. А так…

- Остановись. Не хочу снова слушать о том, какой я несостоятельный. Какой бесчувственный. Как я плохо всегда с тобой поступал и прочее. – Вздохнул. К горлу снова подкатил ком. – Ты говоришь мне о чувствах, которые меня переполняют, но ты их даже не замечаешь. Останавливаешь любое их проявление, и не чувствовала ко мне никогда ничего подобного. Не можешь ответить даже взаимностью, а говоришь о том, что этого не существует…

- Как будто ты…

- Я еще не договорил, - она уже напряглась, ее лицо стало наливаться краской, глаза загорелись злобой. Еще немного, и все вырвется на него огромной волной. – Ты сказала о том, что могло быть, но не вспомнила моего предложения, на которое дала отрицательный ответ…

- Ты не мог даже нормально… - она сорвалась сразу на крик, но остановилась, увидев его омраченное лицо, которое резко повернулось в ее сторону. Он говорил тихо, не спеша.

- Я его сделал тут, в этой комнате. Как полагается. С кольцом, стоя на одном колене. Я тогда прилетел из командировки буквально на несколько часов, чтобы сделать это. Ты просто выгнала меня, сказав, что так я буду делать предложение какой-нибудь шлюхе. Помню.

Когда предложил тебе хотя бы жить вместе, ты так же отказалась, ссылаясь на то, что хочешь быть свободной. Что ж… наверное, тоже виноват в чем-то я. Но я согласился переждать и этот твой бзик.

- А ты что-нибудь сделал для того, чтобы я с тобой жила? Для того,  чтобы я приняла твое предложение. Ты же не можешь ничего! Ни нормально предложить, ни нормально обеспечить все это! Только бросаешься словами!

- Я…

- Заткнись! Мне надоело слушать твои сопли, как ты снова рассказываешь, сколько всего сделал для меня! Как ты сорвался из командировки, чтобы приехать, как бросил каких-то людей, как не приехал, потому что якобы работа. Одни только отмазки и хвастовство! Как помогаешь мне во всем, решаешь все мои проблемы! Всегда об этом слышу, будто за все что-то должна! Это все обычное дело, понимаешь!? Так должно быть, когда любишь, и кричать об этом не нужно на каждом шагу! Сделай лучше что-нибудь стоящее! Что-то, о чем можно было бы говорить без проблем! Но ты же не можешь! Ты никчемный. Ничтожество! Я знаю кучу таких, кто умеет лучше чем ты, кто во многом тебя превосходит!

«Снова о том же. Снова мало. Снова все, что я сделал – мелочи, хотя она прекрасно знает, сколько у меня из-за всего этого проблем, сколько на все это трачу… впрочем, делаю это любя и мне не жаль… Но хотелось бы, чтобы хоть раз она улыбнулась, поблагодарила за то, что я есть. Сказала что-то приятное, а не делала страшную гримасу, сопровождая все это унижениями…»

- Прости, больше обсуждать ничего не хочу, мы только все испортим. Я люблю тебя и ссор не хочу.

- Ты всегда все портишь! Мой День Рождения! Все праздники! Ни одного дня, чтобы ты сделал что-то стоящее! Что-то своими руками! Высказать что-то приятное! Сделать так, чтобы я ахнула!

- Мои стихи, букеты цветов из бумаги, золотой самородок, найденный на прииске… это моими руками и головой.  Может, не так, как надо, но с любовью…

- Что ты в этом нашел романтичного? Ничто ты не смог сделать нормально! Даже купленные подарки – чушь! Букеты, которые ты присылал, они сразу же оказались в мусорном ведре, потому что только там им место!

- Милая. Я делал все, что было в моих силах и больше, только для тебя.