Записки медсестры.

2

23сентября четверг.

Утро не разочаровало. Та же самая беготня по квартире в поисках Светкиных вещей, да ещё напоследок и обвинение во вмешательстве в личную жизнь. Да, дети как дети.

Снова выскакиваю из дома в 7-55. Надо начинать бегать по утрам, глядишь, и автобусы не понадобятся. А сейчас мои 70кг мешают объединиться со счастливыми пассажирами, и я остаюсь на остановке. В заднее окно чей-то отпрыск показывает язык. От обиды отвечаю ему тем же, чем вызываю удивление стоявших рядом людей.

А мне все равно! Я сегодня опоздаю, и насколько, зависит лишь от того, попаду я в следующий вожделенный транспорт или нет.

И почему мне не двадцать пять и машины не тормозят со мной рядом.

Ага! Вот скорая помощь. Интересно, заметят или нет. Ура! Заскакиваю в машину и устраиваюсь на сиденье.

Ну, и лодырь ты Ритка – вставай пораньше и не надо каждый день «штурм Бастилии» устраивать.

Да, что я сегодня все об одном и том же. На работу надо идти с положительными эмоциями. Но только почему пока они у других: как всегда, радость закончивших работу сотрудников безмерна. Пожалуй, стоит каждый раз опаздывать, чтобы так встречали.

Девчонки со смехом рассказывают о том, что вчера привезли пьяного и абсолютно голого мужчину. Он называл себя отцом Михаилом и предлагал отведать жареную сосиску, которую держал на вилке. Анжелике (Анжеле Эдуардовне) – нашей старшей медсестре (очень эффектной куколке), он даже предложил стать его матушкой. Девчонки в течение часа ловили «святейшего» нудиста по всей больнице и, наконец, отправили его в сопровождении седьмой – психиатрической бригады на «Голенщину», в местный дурдом. Там он, безусловно, обретет свою паству.

Пока я добиралась на работу, Любимова уже успела рассказать об убийстве. И теперь, пока нет больных, обсуждаем наше ночное ЧП. Версии, комментарии звучат все громче и громче, но из ординаторской шустро семенит Петр Израилевич:

– Коллеги, нельзя обсуждать посторонние темы на работе.

Однако глаза за стеклами очков блестят от любопытства.

– Маргарита! Что там у вас случилось? у старого педанта любопытство побеждает над убеждениями.

Ага, все-таки ему интересно!

Выслушав мою версию, Хромов снова возмущается:

– Вот в моё время такого не было! И персонал в больницах был серьезней!

– Да-да, Петр Израилевич! Пойдемте, я очень хочу узнать об этом подробнее – Анжела Эдуардовна, слегка приобняв покрасневшего «дедульку», уводит его в ординаторскую. Как всегда, Анжелино обаяние не имеет границ!

9-00. Любимова снова, уже в который раз, в страшных красках описывает убийство: глазки возбужденно сверкают, аудитория замирает и тут… Звонок телефона. Все вздрагивают. Ничего страшного начался рабочий день.

– Але? К вам сегодня блондинка не поступала?

– Фамилия?

Не дождавшись ответа, кладут трубку. Вероятно, фамилию у безвременно пропавшей спросить не успели.

Дзинь! Тот же голос:

– А Ивановой не было. Она два часа назад ушла в магазин и не вернулась!

Оказывается, «искомая» не сбежала. А соизволила задержаться в очереди. Ищу в журнале:

– Нет, не было!

– Безобразие, – ревнивец бросает трубку.

Ну что ж, и Вам приятного дня!

Бедная Иванова, повезло ей с мужем. Как бы по приходу домой не поступила в травматологию.

Заскрипели, входные дери. Фельдшер Микоян привез пожилую даму. Здоровается, оттягивая натянувшуюся на огромном пузе форменную куртку. Вот и диагнозы у него тоже огромные: начнешь читать и зачитаешься – романы напоминают.

Пока Сысковец провожает даму в смотровую, она рассказывает ему о своих болячках: начиная с «1905» и заканчивая сегодняшним утром.

– Эрик!– укоряю Микояна,– ты зачем её привез, тут же сто процентный «дефицит внимания».

– Ну да, оставишь её дома. Она для себя её все уже решила. Мы подъехали, а она в сопровождении решительно настроенных дам, уже ждала с сумками у подъезда. Диагноз они мне озвучили хором,при этом заявив, что её непременно нужно везти в больницу.

Да, «скорой» не позавидуешь. Не повезешь такую особу, а на утро жалоба в лучшем случае на столе у главного, в худшем у прокурора. Мысли переключаются на пациентку: «Ну что тут? К хирургу. Хорошо пусть будет хирург».

Дим-Димыч, дежурный хирург – седой, подвижный мужчина, с большими «чапаевскими усами», приходит быстро. Присев на стул рядом с пациенткой, он погружает свои длинные пальцы в мягкие теткины бока. Та блаженно прищуривается.

– Милочка, ну я ничего своего не вижу.