Записки на кухонном полотенце

Часть 3. 33 несчастья

— Нюська, меня в командировку отправляют. Купи мне билет на автобус, а? — услышала я веселый голос благоверного, бодро несущийся из телефонной трубки.

Его радость была мне понятна. Два дня без семьи и детей в компании любящих пиво сослуживцев. Это же почти отпуск. Сердце забилось в предвкушении. Два дня без готовки в компании любимого компьютера. Дети не в счет. Когда отца нет дома, они тоннами пожирают вреднющий американский фастфуд, запивая его бочками вкусной газировки, и почти не появляются дома.

Ура!!! Ура!!! Наконец-то я напишу многострадальную проду, выпью вина в компании подруги и даже, может быть, досмотрю любимое «Сверхъестественное». И никто не будет мне гундеть в ухо, что я не обращаю на него внимания.

— Конечно, куплю. Я как раз в торговом центре рядом с автовокзалом, — выкрикнула я в трубку и ломанулась к выходу, сметая на своем пути зазевавшихся покупателей магазина пока, не дай бог, начальник мужа не передумал отсылать его в командировку.

Бум!!! Из моих глаз посыпались искры, и я, словно муха, заскользила руками по гладкому прозрачному стеклу нераскрывшихся автоматических дверей, глядя на испуганные людские лица, глядящие на меня из-за стекла.

— С вами все в порядке? — спросил меня молодой парнишка.

—Угум, — невнятно ответила я, растирая рукавом пальто льющуюся из носа кровь.

С трудом доползя до любимой машинки, я села за руль и, совершенно не соображая в какой стороне больница, нажала на газ.

— О, Максимовская, — весело заржала толстая медсестричка в приемном отделении скорой помощи, приветствуя меня, как старую знакомую. — Сегодня ты прекраснее, чем обычно. Неужели все-таки муж не выдержал? Сегодня чего: жвачка или снова гладильная доска?

Тут стоит отвлечься. В больнице меня знают, даже дали обидное прозвище «тридцать три несчастья», и обещали выписать абонемент, потому что я появляюсь у них не реже одного раза в месяц, а то и чаще. Я вывихиваю челюсть, жуя жвачку, периодически падаю на ровном месте, получая травмы различной совместимости с жизнью, постоянно витая в заоблачных высотах своей безграничной фантазии.

— Перелом, — с трудом сдерживаясь от смеха, хрюкнул старенький доктор и сунул мне в руки зеркало: — тут и тут, — показал он шариковой ручкой на мою многострадальную переносицу и отвел глаза.

Из зеркала маленькими заплывшими глазками на меня взирала рожа, отливающая всеми цветами фиолетового колера.

— Мгммм, — потеряв дар речи, хмыкнула я, рожа повторила движение моих губ и схватилась за ключи от машины.

Телефон вновь требовательно зазвонил.

— Ты купила билет? — требовательно крикнула трубка голосом Гошки.

— Гош, не ругайся только. Я в больнице, — не разжимая губ, вякнула я и вжала голову в плечи.

— И что на этот раз? — голосом, полным сахарного сиропа, поинтересовался любимый, и мне стало еще страшнее.

— Нос сломааааала, в двух местах, — зарыдала я в трубку в надежде разжалобить супруга, не обращая внимания на доктора, отвернувшегося к стене и вздрагивающего плечами, старающегося не рассмеяться в голос.

— Вот, все у тебя так, — заорал в трубку Гоша так, что его, наверное, услышали в приемном отделении. — Один раз соберешься отдохнуть от вас, так фиг оставишь тебя одну. Мы с мужиками и скинулись уже, на футбол сходить хотели. Ты, ты, ты!!! Приеду сейчас.

— Мать, ты похожа на бомжиху с нашего вокзала, — весело заржал старший сын, увидев меня на пороге квартиры.

— И ничего не похожа. У бомжихи шуба есть, она ею укрывается, когда на земле спит, — обиделась я.

— Сегодня что брала на таран? Подъездную дверь снова или поинтереснее что нарыла? — съязвила дочка.

— А я люблю мамочку, — тихо сказал младший. — Только боюсь сейчас немного. Она на зомби смахивает.

Но зато меня никто не трогал две недели. Я с упоением строчила проды, лежа на диване, пока подруга суетилась на кухне в поисках вечно исчезающего штопора. Дети ели фастфуд, ругаясь между собой по поводу и без, Падла продолжала свою подрывную деятельность, а муж все-таки уехал в свою командировку. Сказал, что начальник не разрешил ему остаться дома. Уж правда или нет, не знаю.

P.S. Спустя две недели лицо мое приобрело первоначальную свежесть, слегка отсвечивая зеленью боевых шрамов, и я была готова к новым свершениям.