Записки у изголовья

Дзюгоя-но-цукими

«Осень.

      Жел­тый ко­вер опа­лых листь­ев. Ве­личес­твен­ные кле­ны мо­мид­зи рас­ки­нули баг­ро­вые ру­ки-вет­ви над тро­пами им­пе­ратор­ско­го са­да. И по­жел­тевшие гин­кго, рас­ту­щие на ули­цах Ки­ото. И бу­ки — жел­тые уб­ранс­тва го­ры Си­рака­ми вдоль ре­ки О­ира­сэ. Мне нра­вит­ся осень. Пер­вая прох­ла­да не­воль­но на­ве­ива­ет мыс­ли о до­ме: осень там всег­да на­чина­лась ле­том.

      Лю­бу­ясь стат­ной при­родой в воз­ду­хе чувс­тву­ет­ся аро­мат го­релос­тей. Дво­рец «го­рит» в пла­мен­ных язы­ках листь­ев, дво­рец уто­па­ет в ох­ре, но прой­дя на за­пад, и прав­да, чувс­тву­ет­ся аро­мат кос­тров — слу­ги сжи­га­ют гни­лые листья и что прий­дет­ся еще, и чер­ный дым вь­ет­ся к чис­то­му не­бу.

      В та­кую по­ру сти­хи сла­гать осо­бен­но при­ят­но, и я с удо­воль­стви­ем по­дели­лась тан­кой с им­пе­рат­ри­цей и гос­по­дином На­цуми.

«Дво­рец в ог­ненном коль­це,

Да ве­чен бу­дет —

Нес­го­ра­емый».

      Вот что на­писа­ла я.

      И в тот же день маль­чиш­ка-слу­га при­нес мне от­вет. Я си­дела в сво­их по­ко­ях и чи­тала сти­хи Ли­ры Из­ми­ры, на­писан­ные от ру­ки. Сёд­зи при­от­кры­лись, и юный слу­га пе­редал мне бла­го­уха­ющий свер­ток со сло­вами «про­сили пе­редать лич­но вам». От ко­го же он? — га­дала я. Паль­цы еще не рас­кры­ли пер­га­мент, но в ком­на­те уже за­пах­ло бла­гово­ни­ями бер­га­мота. Не­сом­ненно, Ее ве­лико­лепие от­пра­вила мне пос­ла­ние и за­вер­ну­ла в не­го па­лоч­ки бер­га­мота.

      Я бла­гого­вей­но прик­ры­ла гла­за и при­жала лис­ток к гру­ди: Ее ве­лико­лепие одоб­ря­ла мой стих и приг­ла­шала ме­ня на ве­чер­нее ча­епи­тие в кру­гу стар­ших фрей­лин и чи­нов­ных жен. И я, от­ло­жив изу­чение та­нок Ли­ры Из­ми­ры, ки­нулась к сун­ду­ку, да­бы под­го­товить на­ряд, по­дарен­ный им­пе­рат­ри­цей к праз­дни­ку Та­наба­та. Как здо­рово, что в дни сво­его от­ды­ха я по­забо­тилась об его сос­то­янии, я улыб­ну­лась, по­чувс­тво­вав се­бя на мгно­вение про­рица­тель­ни­цей.

      — Ку­да ты со­бира­ешь­ся? —  Ка­на выг­ля­нула из-за шир­мы и, при­щурив­шись, пос­мотре­ла на ме­ня. — Не­уже­ли?

      — Да, — крат­ко от­ве­тила я, пы­талась сдер­жи­вать ра­дос­тные эмо­ции. Ощу­щение счастья гре­ло ме­ня из­нутри, как ма­лень­кое вос­хо­дящее сол­нце, и Ка­на не мог­ла не за­метить мо­ей ме­тамор­фо­зы — мои ску­лы бо­лели из-за улыб­ки.

      — Ты си­яешь, Хана.

       — Ее ве­лико­лепие ждет ме­ня! Как же я мо­гу не си­ять?

      И Ка­на нас­та­вила про­из­вести хо­рошее впе­чат­ле­ние на им­пе­рат­ри­цу и глу­боко­ува­жа­емых дам выс­ше­го сос­ло­вия.

________________________

      В час Со­баки¹⁵ я за­вер­ши­ла все при­готов­ле­ния и вмес­те с Ка­ной пос­пе­шила по­кинуть ком­на­ту.

      На пу­ти в по­кои Ее ве­лико­лепия мы встре­тили раз­ных чи­нов­ни­ков: они спе­шили в ком­на­ты к мё­бу, что­бы вдо­воль нас­ме­ять­ся, ведь зав­тра двор от­ды­хал до са­мого ве­чера — зав­тра был праз­дник дзю­гоя-но-цу­кими. Я на­пишу об этом праз­дни­ке в сле­ду­ющей за­пис­ке, да­бы не пре­рывать ис­то­рию о ча­епи­тии в по­ко­ях гос­по­жи, од­на­ко поз­во­лю се­бе умес­тное от­ступ­ле­ние, ибо в су­мереч­ных га­лере­ях двор­ца ме­ня под­жи­дал сюр­приз — гос­по­дин На­цуми ос­та­вил юж­ную пре­фек­ту­ру и вер­нулся на служ­бу во дво­рец.

      Мы стол­кну­лись пос­ре­ди ко­ридо­ра, как ес­ли бы две пти­цы воль­ные стол­кну­лись в не­бесах. Мое сер­дце пре­датель­ски ек­ну­ло, и кровь в жи­лах по­каза­лась ки­пят­ком. Ли­цо на­лилось ру­мян­цем, я ощу­тила жар, ис­хо­див­ший от собс­твен­ных щек, а гу­бы не­воль­но рас­плы­лись в счас­тли­вой улыб­ке. Я со­вер­шенно не уз­на­вала се­бя и свой дро­жащий го­лос.



Отредактировано: 02.12.2019