Записная книжка Многоликого. Сборник сочинений.

Истории одной маленькой души. "Встреча Юмора и Сарказма"

  Шел однажды Юмор по бескрайним просторам души. Все было зеленым и прекрасным: поля, луга, горы. Юмор всегда защищал свои владения с помощью шуток, чтобы обиды не разрушали его дом. Он считал, что исполняет свою маленькую миссию в этой маленькой душе. Маленькой и очень чувствительной... Он чувствовал, что эта душа любит все: жизнь, людей. Но тут он заметил нечто. Множество метеоритов и молний ударили в его поля. Травля, обиды били незащищенную душу. Юмор не мог защитить от такого. Тогда он просто забился в дальний угол, чтобы спасти хотя бы его.
Однажды это закончилось. Самое странное, что с тех пор нападения прекратились. Даже самые маленькие. Будто что-то сильное появилось в этой душе. А к этому времени Юмор вырастил прекрасные сады на спасенных землях. Таких садов не было никогда. Здесь творились чудеса. Создавались галактики на дереве Воображения, а Юмор не вмешивался. Поэтому он превратился в простого смотрителя и садовника.
  Вдруг ему стал интересен неведомый защитник этой души и что стало с остальной частью. Юмор шел и шел, пока не оказался на границе сада. За этой границей было все хуже Ада. Обиды, травля, ревность, грусть, тоска, скука. Все это оставило кучу своих кратеров еще во время отсутствия защиты. Черные кратеры находились в красной пустыне. Юмор не смог выдержать этого зрелища и заплакал. Он не мог простить себя за то, что не смог этого предотвратить. Теплые слезы падали на траву и прорастали ландышами Печали.
  Вдруг ему на плечо легла тяжелая и горячая рука, одно прикосновения которой дало понять, что ее хозяин буквально создан страданиями души и ее жаром. Юмор посмотрел на конечность, которая лежала на его плече. Она была уродливой, кожа обожженная, вся в струпе, сквозь трещины в коже сочился гной. Смотритель ужаснулся. И посмотрел на самого хозяина.
У самой границы, не смея наступить на земли Сада, стоял человек в черном плаще. На его лице была белая маска. К слову, Юмор и сам носил маску, потому что имел лицо хозяина души, и показывать это непозволительно, то любой суррогат мог выдать себя за него и наоборот. Маска Юмора была с доброй и приятной улыбкой, а у пришельца... Прорези маски создавали странную хищность образа. Это подчеркивал острый вздернутый нос, а улыбка... Будто уродливый разрыв от уха до уха. Зубы были настолько остры, что были похожи на бритвы. Этим зубами предназначалось рвать чужие нападки и жалкие маски на части.
  - Ты кто? - дрожащим голосом спросил Юмор
  - Создание Пустыни Разочарования и Чертогов, - трескучим и каким-то издевательским тоном сказал незнакомец.
  - Когда ты появился?
  - Когда ты сдался, - с отвращением сказал он.
  - Что случилось с этим местом? - по маске Юмора потекли слезы.
  - Его разрушили обиды и разочарования.
  - Что случилось с душой, почему обид больше нет?
  - Потому что я стою на страже.
  - Но я их даже не видел!
  - Потому что я не пускаю их сюда, а сражаюсь снаружи.
  - Но как у тебя получается?
  - Я уничтожаю нападающих и обращаю их обиды на них же.
  - Это... Ужасно! - воскликнул Юмор.
  Незнакомец схватил смотрителя Сада за шкирку и встряхнул его.
  - Запомни! Ты не смог уберечь все это, теперь я этим занимаюсь. Любой обидчик будет уничтожен, твое дело лишь принимать гостей. Тем, кому доверюсь даже я.
  - Ты?
  - Я отражение тебя в этом месте. И отныне любая напасть будет на мне. Запомни! - тут он случайно шагнул на траву, и она почернела. - Видишь? Мне здесь не место.
  Он отпустил Юмор, развернулся и пошел в глубь Пустыни. Юмор опомнился, что даже не узнал его имени.
  - Кто ты?
  - Я? - усмехнулось порождение отчаяния и обиды. - Сарказм...
  И он ушел. Свое обещание Сарказм исполнял исправно. Отныне на сад никто не покушался, а Юмор вовсе стал просто садовником. Иногда в него приходили посланники других душ и тогда здесь был праздник...