Запрет на любовь

Глава 1

тридцатое августа

Красоморск

– Дорогая! Как я рада тебя видеть! – бабушка Алиса бросается ко мне со слезами. – Милая моя! Какая ты взрослая стала! Ах! Дед не узнает!

Молча терплю все эти восклицания и объятия, испытывая дикую неловкость.

Конечно не узнает. Крайний раз мы виделись лет десять назад. Ещё в Тбилиси. Я в первый класс тогда пошла.

– Красавица наша! – родственница без конца расцеловывает мои щёки горячими губами. – Как дорога? Устала? – обеспокоенно заглядывает в глаза и с ходу атакует вопросами. – Уж лучше бы самолётом прилетела, так быстрее. Больно долго поездом томиться.

Ну нет, тут я не согласна. Мне точно нужно было время. Для того, чтобы осознать и как-то принять неизбежное.

– Идём. Пётр Игоревич возьмёт вещи, – указывает на высокого, плотного мужчину, одетого в строгий классический костюм.

– Здравствуйте, – коротко здоровается он со мной. – Позволите? – протягивает руку.

– Нет, – отступая на шаг, категорически отказываюсь отдать ему чехол. – Всё остальное можно, – добавляю уже мягче, чтобы не показаться законченной грубиянкой.

– Ракетки, – улыбаясь, подмигивает бабушка.

– Да. Я никому их не доверяю.

Она понимающе кивает.

– Слышал? Никому. Не обижайся, Пётр Игоревич. Ну что, идём, моя девочка? – мягко повторяет она, опуская ладонь мне на лопатку.

– Идём, – с шумом выдыхаю обречённо.

И вот мы с ней шагаем по платформе железнодорожного вокзала Красоморска, ранее существовавшего для меня лишь на открытках. Такого далёкого, незнакомого и пугающего. Пугающего своей неизвестностью.

– Ты слишком тепло одета, милая, – Алиса Андреевна окидывает взглядом мой брючный костюм.

Я в нём действительно уже вспотеть успела.

– В Москве было холодно, когда я уезжала, – поясняю, чтобы хоть как-то поддержать разговор. – Дождь ещё шёл.

Вместо меня роняя слёзы на серый асфальт.

– Ой, там у вас ерунда, а не погода, – отмахивается бабушка. – То ли дело у нас на Юге. Солнышко, тепло!

Молчу.

Тепло? Утро, а жара и духота невыносимая. Я бы именно так это сейчас описала…

Проходим через здание маленького железнодорожного вокзала и выходим на улицу. Константин обходит автомобиль, припаркованный неподалёку, открывает нам двери, загружает мои вещи в багажник и садится за руль.

– Пётр Игоревич работает у нас много лет, – рассказывает бабушка. – Он всегда отвезёт тебя, куда потребуется. В школу, на тренировку, к морю.

– Вы же не собираетесь держать меня тут как в тюрьме? – уточняю я, нахмурившись.

– Ну что ты!

Отец в этом плане итак был излишне строг. Никогда не отпускал меня в Москве куда-то одну. Рядом всегда был водитель или охранник, а в более раннем возрасте Нино, моя гувернантка.

Не хотелось бы, чтобы и здесь мою свободу давили, ограничивая.

– Мы очень ждали тебя, Тата, – её мягкая, теплая ладонь ложится на мою, и я с трудом сдерживаю в себе порыв убрать руку.

Я же вообще не контактная в плане всех этих тактильных вещей. Особенно, касаемо женщин. Росла с отцом, а у нас с ним, несмотря на сильную связь, не было принято проявлять эмоции подобным образом. Разве что иногда... Как в тот проклятый день, когда нам позволили встретиться в СИЗО. Там я откровенно рыдала, прижавшись щекой к его широкой груди.

Папа…

Как же ты там, родной?

Чтобы отвлечься от разрывающих душу мыслей, поворачиваюсь к окну и рассматриваю те места, которые мы проезжаем.

После Москвы сразу бросается в глаза, что Красоморск – очень маленький город. Движение в две полосы, узкие улочки, маленькие магазины и миниатюрные гостиницы. Палатки, обилие частных домов, тесная набережная, вдоль которой туда-сюда снуют приехавшие к морю люди.

Кстати, о нём. О море.

Пока это единственное, что мне здесь нравится. Ведь едва беспокойные синие воды открываются взору, под рёбрами начинает приятно щекотать.

Плавать я не умею, но бороться с внезапно возникшем желанием зайти туда босыми носами, точно не буду.

– Приехали, – сообщает бабушка.

Выбравшись из автомобиля, поднимаю взгляд на возвышающуюся надо мной махину из красного кирпича.

– Проходи, дорогая, – указывает на аккуратную мощёную дорожку. – У нас большая территория. Есть свой сад и пруд.

Выгибаю бровь.

Говоря по правде, территория и впрямь поражает своими размерами, пространством и высаженной повсюду зеленью. Впрочем, не меньше поражает и дом моего деда, бывшего губернатора.

Он, чужой, огромный, укрытый ползущими ветками дикого винограда, наряду с настороженностью вызывает во мне то странное волнение, к которому я не была готова.

– Всё же, думаю, ты устала с дороги. Давай сразу поднимемся наверх, я покажу тебе твою комнату, – предлагает Алиса Андреевна, когда оказываемся в помещении.