Запретные отношения

Предисловие

Воздух пронзает шипящий свист, я слышу звонкий хлопок и мне кажется, что боль электрическим разрядом пронзает всё тело. Судорожно хватаю ртом воздух, открываю глаза и приподнимаюсь на локтях. Боль мгновенно отступает, оставив лишь тепло на внешней стороне бедра, где об ударе сейчас напоминает лишь небольшое розовое пятно.

Ловлю его чистый, пронзительный взгляд и чувствую, что утопаю в этих красивых глазах с неземным блеском. Вижу сильную руку, увитую синеватыми хитросплетениями вен, которая сжимает плетёную рукоятку стека из чёрной кожи. Он придерживает меня за плечи и, едва ощутимо, касается своими губами уголка моего рта. Взволнованная и возбуждённая, чувствуя недосказанность этого поцелуя, я ничком откидываюсь на прохладные простыни и снова закрываю глаза.

Хлопушкой стека он водит по моим бёдрам, груди и животу, словно выбирая место для следующего удара. Несколько раз обводит стеком вокруг моего пупка, замахивается и я чувствую, что внутри всё сжимается, ожидая болезненный шлепок по животу. 

Хочется свернуться калачиком, спрятать нежное, оголённое тело. Слышу свист, но лишь через несколько мгновений понимаю, что удар пришёлся по раскрытым ладоням. Удар был куда более сильный, чем предыдущий, и кажется, что в ладонях пляшут горячие языки пламени.

С удивлением замечаю, что всё моё тело напряжено. Облегчённо выдыхаю и расслабляю ноги и живот, радуясь, что на сей раз им удалось избежать удара. Свист – хлопок, свист – хлопок, свист – хлопок. Серия коротких, точно выверенных ударов приходится по моим бёдрам. 

Бёдра горят с боков, ноют спереди, но куда сложнее остановить обиду, которая захлёстывает меня. Как можно выражать свою любовь, причиняя боль? Разве это не ложь, говорить, что получаешь удовольствие от боли, ведь она – это квинтэссенция всего, что должны отторгать наше тело и душа.

Он снова несколько раз хлещет меня по предплечьям, делая это не только кожаным наконечником, но и гибким прутом стека. Начинаю часто дышать, стискиваю зубы, но боль вытесняет из моей головы все мысли и чувства, не остаётся даже страха – лишь какая-то животная покорность.

Он даёт мне время отдышаться. Поигрывая пальцами с моими сосками, он наклоняется к моему уху и, обжигая меня своим дыханием, вполголоса произносит:

– Мне нравится, что ты такая податливая. – Его голос нежным бархатом обволакивает меня, от его слов становится тепло и мне хочется слушать его бесконечно долго. – Постарайся расслабить своё тело. Так ты не будешь путать реальные ощущения и то, что рисует тебе твоё воображение. Мы всегда можем остановиться. И всё же, мне кажется, что моя девочка хочет узнать о своём теле больше. Я прав?

Неужели он думает, что мне не больно, что я строю из себя недотрогу? Боль настоящая, ощутимая, её ни с чем не перепутаешь. Разве нужен опыт, чтобы отличить боль от других чувств? Моё дыхание становится ровным и глубоким, я чувствую, что по коже, которую ещё минуту назад нещадно избивали, разбегаются волны холода и тепла, лёгкости и тяжести. Сейчас так приятно осознавать, что боль кончилась. Пожалуй, об этом задумываешься лишь после того, как испытал подобное.

Снова размеренные удары, которые горячим пламенем обнимают мою талию. Последние несколько ударов приходятся по низу живота, в опасной близости от лобка. Начинаю жалеть, что перед свиданием побеспокоилась о том, чтобы там было идеально гладко. Сейчас я не хочу даже думать о том, как отреагируют на боль самые нежные места моего тела, абсолютно лишённые даже природной защиты.

Он обнимает меня за талию и покрывает поцелуями в тех местах, куда пришлись удары его стека. Я чувствую, что таю в его руках, запускаю пальцы в его волосы и тихо постанываю. Нежность – это понятный для меня эквивалент любви, такой приятный и доступный способ выразить свои чувства. Но насколько же сладки поцелуи тогда, когда ещё несколько секунд назад хотелось просить пощады!

Он снова вооружается стеком, заглядывает в глаза и мне кажется, что они сводят меня с ума. Водит стеком между груди, лёгкими шлепками поддразнивая то один, то второй сосок. Немного больно, но я удивлением замечаю, что соски затвердевают, а грудь становится упругой. 

Чтобы убедиться в этом, тянусь пальцами, чтобы своими руками ощутить плотную ягодку соска на вершине груди, но получаю ощутимый, предостерегающий шлепок по руке. Этот жест понятен мне без слов: сейчас я и моё тело – полностью во власти этого мужчины и он хочет остаться единственным, кто будет доставлять мне удовольствие. Я покорно убираю руку, но капризно подаюсь грудью вперёд. Не в силах противостоять соблазну, он, чуть поддразнив губами один сосок, переходит ко второму, чтобы потянуть его зубами.

Я уже не в состоянии разобраться в своих чувствах и ощущениях, мой разум ещё силится понять, почему мне так хочется отдаться во власть человеку, который намеренно причиняет мне боль, однако тело не обманешь. Я с удивлением чувствую липковатую влажность между ног и, повинуясь какому-то первобытному, животному чутью, сгибаю и развожу их в стороны.

Он разворачивает стек и проводит его рукояткой вдоль моего лона, от лобка до промежности, чуть раздвигая влажные, возбуждённые губы. Не в силах контролировать своё желанию, чуть выгибаю спину, но тут же расплачиваюсь за свою беспечность. 

Секунда, чтобы перевернуть стек и влажный шлепок означает, что удар попал точно в цель. Боль гулким эхом отзывается у меня в мозгу, но я не чувствую обиды или страха. Из моей груди вырывается громкий стон наслаждения, все чувства обострены до предела, а на постель стекает тонкая струйка смазки, больше похожая на стеклянные капли.

Мне хочется продолжения, но пусть он сам накажет меня за своеволие. С вызовом посмотрев в его глаза – теперь я вижу там не только нежность, но и необузданную страсть – проскальзываю средним пальцем внутрь себя. 

Остальные пальцы чувствуют горячую после удара плоть, я чуть сжимаю ладонь, проникая глубже в себя. Уворачиваюсь от размашистого удара (теперь меня не так легко провести) и оказываюсь на животе, подставив под удары те части тела, которые ещё не изведали всё наслаждение от боли.