Запятая Судьбы

Глава первая

— в которой достаточно подробно описан вред излишнего употребления алкоголя.

2012 год. Июль. Санкт-Петербург, набережная реки Фонтанки, ресторан «На Абордаж».

— И что ты теперь будешь делать?

— Украду Мерседес небесно-голубого цвета и отправлюсь грабить банки. — Олег взглянул на ошарашенное лицо собеседника и расхохотался. — Да расслабься, Слав. Двадцать первый век на дворе. Хреново, конечно, но эта гадость лечится. Мне назначили курс антибиотиков, пропью — и всё будет в норме. Форма болячки лёгкая, угрозы окружающим нет. В офисе только не распространяйся, а то мало ли что…

— Конечно, я никому не скажу.

Они сидели в маленьком пивном ресторанчике на Невском: худощавый, подтянутый Олег и полненький Славик. Не то чтобы тот был близким другом Олегу, просто так сложилось, что других у него не было. Поэтому, когда он получил не самые утешительные новости о своём здоровье, выговориться получилось только Славе.

— Спасибо, чувак. Сам понимаешь, если отдел кадров решит, что мне лучше держаться подальше от нашей фирмы с этой гадостью в организме, податься мне будет, считай, некуда. Меня и сюда-то взяли со скрипом.

— Ну да, ты же у нас лимита поганая.

Славик беззлобно рассмеялся, Олег подхватил. Он перебрался в Санкт-Петербург два года назад, после гибели родителей в авиакатастрофе. Выпускник юридического факультета гуманитарного института города Екатеринбурга, Олег Хизов отмечал годовщину завершения своих мучений в альма-матер, когда в теленовостях объявили о крушении самолёта. Шок, опознание тел, ступор, многодневный запой, похороны, поминки, снова алкоголь… Серую муть, поглотившую его после злосчастного вечера, смог развеять только ветер будней с запахом отчаяния: кончились деньги. С работы Олега уволили, как выяснилось, за три месяца до того, как он начал возвращаться к реальности. Жизнь упорно брала своё, вне зависимости от участия Хизова. Олег похмелился на последние средства, прояснившимся взором обвёл квартиру, в которой прошло его беззаботное детство, и принял то единственное решение, которое может принять двадцатитрёхлетний балбес, лишившийся самых дорогих людей и подверженный юношеской неврастении. Квартира была продана за месяц, а кристально трезвый Олег заказал билет на первый же рейс «куда бог пошлёт». Бог кинул кубики, и точки сложились в слово «Санкт-Петербург».

— Хорошо, что не Улан-Удэ, — только и сказал Хизов, отдавая деньги молодой кассирше, успевшей обрести печать усталости от жизни на симпатичной мордашке.

— Простите?

— Да нет, я так…

Только после первой сигареты под стук колёс Олег понял, что он сделал, но отступать было поздно. Два дня в купе, тёплое пиво, ледяная водка, поцелуй случайной попутчицы в прокуренном тамбуре, гитара и ощущение полного одиночества…

Северная столица встретила молодого адвоката дождём и равнодушием. Точнее, лёгкой брезгливостью. Квартиру удалось снять в первый же день, а вот получение работы превратилось в не слишком увлекательный «квест». Пока на собеседовании речь шла об общих знаниях, всё было в порядке, но стоило извлечь из папки проклятый диплом, как лица потенциальных работодателей принимали выражение брезгливого интереса. Так дети, бывает, рассматривают внутренности препарированной лягушки. Дальнейшее общение проходило вяло, и результат был вполне закономерен.

Только спустя месяц Олегу, наконец, повезло. Должность юрисконсульта в небольшой конторе ему дали со скрипом, но вполне достойный багаж знаний и искреннее рвение в конце концов сделали своё дело: Хизова начали воспринимать всерьёз, чуть повысили оклад, на него стали засматриваться секретарши — в общем, жизнь потихоньку налаживалась. Прошло полтора года, наполненных ничем не примечательными событиями, и тут судьба решила, что хорошенького должно быть понемножку. У Олега пропал аппетит, он начал терять вес, по утрам и вечерам его мучили приступы чудовищной слабости. Пострадав недели три, он всё-таки обратился к врачам. Какое-то время его лечили от всего подряд, потом начали разбираться и вот, наконец, пришли к единому мнению.

— Коз-злы в белых халатах. — Хизов мрачно покосился на листок с результатами анализов. — Полгода ковырялись во мне, будто я учебное пособие. Сволочи. Хорошо хоть вовремя определили, что за хрень. А то сгинул бы во цвете лет.

— Вообще, странно, — почесал подбородок Славик. — Не самое распространённое заболевание.

— Слав, ну в каком городе-то живём? Питер. Великий царь и император всея Руси забрался в самое что ни на есть болото и решил здесь обосноваться. В результате, самые распространённые болезни: гастрит, насморк и чахотка.

— Лучше бы гастрит.

— Лучше бы насморк. Он за две недели проходит. А из-за этой дряни мне минимум год «колёса» глотать. И никакой выпивки.

— Нет худа без добра.

— С таким добром никакого худа не надо, — Олег отхлебнул пива и посмотрел сквозь бокал на лампочку. — Вот, последний стаканчик.

— А потом будет ещё один, совсем последний, — хохотнул Славик.