Заслуженное наказание

Глава 13.1

Мне снились его сильные руки на моей талии и дыхание в шею, перебирающее на затылке волоски, когда вдруг что-то разрушило сновидение на хрустящие куски стекла. В уши вместо обольстительного шепота Кэри Хейла забрался скрип, а затем кто-то ударил меня по голове локтем.

Я громко выругалась и подскочила на кровати, безумно озираясь по сторонам и пытаясь выявить, откуда грозит опасность.

Это была Эшли.

Не Кэри Хейл.

К сожалению.

Я ощутила облегчение, смешанное разочарованием, которое тут же трансформировалось в раздражение, когда Эшли с глупым взглядом (человека, который три дня пил не просыхая) осведомилась, что я здесь делаю.

― Ты шутишь? Это ты напилась и завалилась в мой дом. ― Я добавила, с мстительным удовольствием отмечая, как с ее лица сходит бледнота и щеки заливает алым. ― Я еле тебя усмирила.

Эшли отвернулась к окну и, судя по сосредоточенному взгляду, попыталась вспомнить, что случилось. Через несколько секунд молчания она сморщила носик и выдала:

― Здесь воняет.

― Да это от тебя, ― отмахнулась я, ― хотя, вообще-то, я тебя выкупала.

― Чего? ― Эшли опять уставилась на меня с тем же выражением лица, но я не отреагировала, посмотрев на часы, стоящие на столике. Оказывается, после нашествия «пьяного пришельца» одна батарейка выпала и теперь экран был мертв.

― Твоя мама знает, что я здесь? ― вклинилась девушка в мое личное пространство, попытавшись грациозно соскользнуть с кровати. Вместо этого она завалилась назад, запутавшись в одеяле, и потянула меня вместе с собой, зажав под ладонью прядь моих волос.

― Конечно, нет, черт тебя дери, ― отрезала я, поморщившись от боли и спрыгивая с кровати, специально больно пихнув двоюродную сестру по лодыжке. ― Где мой телефон? Который час?

Я порыскала ладонью под кроватью и вытащила пыльный гаджет. Оказывается, Эшли так беспокойно спала, что ночью стряхнула его с тумбочки.

― Семь утра. Может быть, стоило позвонить твоей маме? ― спросила я, глянув на Эшли. Она закуталась в одеяло, словно в кокон, ― только глаза было видно. Она фыркнула, будто я неудачно пошутила. Взгляд темных глаз полоснул не хуже, чем вчера, когда девушка была не в себе.

― Что? В чем дело? ― с вызовом осведомилась я.

― Брось, Скай, моя мама переживает только о том, как ей продать свои чертовы картины.

Мое лицо тут же вытянулось и захотелось хорошенько припечатать Эшли подушкой.

― Не обязательно быть такой свиньей с утра. Твоя мать тебя любит. Может пора тебе выкинуть дурь из своей башки и повзрослеть?

― Заткнись, ― огрызнулась она.

― Сама заткнись.

***

Я думала, что хуже истерички Эшли, пробравшейся ко мне ночью в комнату с ножом, ничего быть не может, но ошиблась. Во время «окна», я решила отправиться в библиотеку и налечь на вопросы к экзамену, подготовленные Кэри Хейлом, но изумленно затормозила посреди коридора первого этажа, когда вдруг увидела, как из кабинета директора Гордона выходит мой дядя.

В коридоре больше никого не было, ― ребята, у которых должна была быть история, отправились кто в библиотеку, а кто в кафе, а у остальных начался урок.

Дядя Билл тут же меня увидел и, как мне показалось, на секунду даже застыл. Будто не ожидал увидеть меня в школе или что-то скрывает. Когда мы поравнялись, я заметила, насколько отец Эшли выглядит измученным и встревоженным. Больше встревоженным.

― Почему ты не на уроках? ― спросил он с легкой улыбкой, которая ни на грамм не преобразила лицо. В сером ноябрьском свете утреннего солнца, которое безуспешно пыталось пробиться сквозь вздутые от дождя облака, дядя Билл выглядел болезненным.

― У меня должна была быть история, ― пояснила я невозмутимым голосом, ― но у учителей было срочное совещание, в течение которого нашей миссис Кристофер стало плохо.

Стоило мне произнести слова «совещание», «миссис Кристофер стало плохо», и соединить это все с уставшим лицом дяди Билла и его посещением кабинета директора, как эти мозаики, обещающие страшную картинку, стали понемногу складываться.

― А что случилось? ― спросила я, заметив, как дядя, как бы между прочим, попытался засунуть в рабочую сумку подозрительного вида папку. При этом он смотрел мне в глаза, будто думал, что я ни на что не обращаю внимания.  

Во второй раз за день я почувствовала, что в мою многострадальную голову неожиданно больно врезается чей-то острый локоть.

Что-то случилось с Эшли, когда я ушла. Она не вернулась домой. Она не пришла в школу. Ее сбила машина. Ее ограбили.

Нет, это Томас! ― осадила я себя. ― На него наконец-то нашлись улики, или он опять что-то натворил ― недаром дядя выходил из кабинета директора.