Заслуженное наказание

Глава 15.2

***

Эшли Хардман очнулась и ничего не увидела вокруг – только сосущую, концентрированную темноту. Ее тут же уколола раскаленная иголка где-то в области сердца, но чувство страха исчезло так же быстро, как и появилось, давая волю другим ощущениям.

Эшли поняла, что сидит на шатком стуле. Деревянная спинка неудобно упиралась в лопатки, и девушка попыталась отстраниться, но руки, прочно стянутые сзади веревкой, позволили только дернуть плечами. Эшли напряглась, пошевелила пальцами, пытаясь ощупать узлы. Шершавый, колючий материал был влажным. Эшли обдало холодом с головы до ног.

Почему я связана? Что Томас собирается делать?

Паника тут же затмила мозг, шлепнула сердце, будто плетью лошадь по крупу. Оно помчалось вперед, сбиваясь с ритма.

Так, Эшли, успокойся.

Она рассудила, что прежде чем паниковать, она должна снять с глаз повязку. Дело на первый взгляд показалось легким – всего-то провести от щеки ко лбу плечом, но Том прочно завязал ее сзади, и Эшли пришлось повозиться.

Она вспотела, несмотря на прохладу помещения, в котором находилась. Ненадолго прервалась, прислушиваясь к звукам, - не послышится ли шум проезжающих машин, голоса, смех?..

Она шумно втянула в легкие воздух, набираясь сил для новой попытки стянуть повязку с глаз, в горле запершило от древесной пыли.

Все хорошо, - девушка усмирила панику и заперла мысли о чистой свежей воде подальше до тех пор, пока не выберется.

Затем она потратила еще несколько минут, и наконец избавилась от повязки.

Была глубокая ночь, и девушка, решив, что не могла находиться без сознания больше суток, поняла, что после похищения утро еще не наступало. Место не было знакомым, но Эшли сразу догадалась, что находится на чердаке какого-то дома. Потолок был приземистым и покатым, - обычные деревянные балки. На стенах все еще оставались обои, но они были слишком потертыми, чтобы Эшли смогла рассмотреть рисунок.

Она сидела на стуле лицом к узкому небольшому оконцу. Стекло было толстым, с грязными разводами, поэтому сквозь него было видно только всепоглощающую темноту.

Будто чердак оторван от мира, - отрешенно подумала Эшли, но тут же взяла себя в руки. Она решила позволить безнадеге потом наброситься на себя и терзать, - после того как выберется из заточения.

Она уже решила, что никогда и никому не позволит себя мучить. Только она может решать, что ей делать со своей жизнью. Ни родители, ни тем более Томас Гордон. И ему не удастся запугать ее!

Воспоминания о Томе выудили из головы еще одну картинку. На этой черно-белой картинке парень, в которого Эшли когда-то была безмерно влюблена, тащил куда-то свою новую подружу.

Где она?

Эшли порывисто оглянулась, но слева и справа были только темные углы. Тогда Эшли решила развернуться на стуле и, меняя положение своего тела, как маятник стала раскачиваться туда-сюда. Обернув лодыжки вокруг ножек стула, Эшли качнулась влево, и ей удалось немного обернуться. Она повторила маневр еще три раза и полностью поменяла место положения: теперь за спиной находилось грязное замыленное окно, а перед глазами открылась остальная часть комнаты.

Эшли не было дела до коробок и ящиков, от которых дурно пахло, стоящих вдоль стен и выпирающих из темноты как гниющие зубы изо рта бездомного. Единственное, на что девушка обратила внимание – старомодная железная кровать с дырявым матрацем. Ева лежала на нем на спине, раскинув руки в стороны будто во сне. Но Ева не спала – под ее головой Эшли Хардман увидела лужу чего-то темного.

О нет.

О нет, нет, нет, - заголосила она в своей голове. Паника вновь схватила сердце в кулак, но в этот раз не отступила так же быстро.

Лужа под головой Евы Норвуд была огромной. Озеро крови. Море крови. Нет, океан крови. И у нее был знакомый металлический запах, который, когда Эшли его вобрала внутрь себя, спровоцировал у нее приступ тошноты.

- Ева! – крикнула Эшли своим фирменным злобным голосом, от которого даже у нее порой бежали мурашки по спине. Таким голосом, говорил отец, надо разговаривать с заключенными в камерах. – ЕВА! ЭЙ, СТАРОСТА!

Она мертва, - с иронией протянул в голове Эшли голос другой девчонки. Той, которая старше, смелее и умнее. – Ты смотри-ка, у нее же весь мозг вытек на постель. Ты можешь звать только призрак Евы. Давай, крикни заново, только теперь обращайся к ней не как к живой, а как к мертвой Еве Норвуд.

- ЕВА! – заорала Эшли в отчаянии, перекрикивая бешеное сердцебиение и противный голос в голове.

Она не мертва, конечно, нет. Том не убийца.

Томас Гордон не убийца, - чеканя каждое слово, подумала Эшли. Голос был тут как тут: - Если не убийца, так скоро станет. Кровушки-то у нашего президента скоро тю-тю!

Эшли Хардман стала дергать ногами и руками, в надежде, что веревки ослабнут, и она сумеет освободиться и хотя бы проверить пульс Евы, но добилась только болезненного жжения от соприкосновения кожи с грубой веревкой.