Заслуженное наказание

Глава 17.1

Ева Норвуд крутилась с боку на бок полночи, но так и не смогла уснуть; она вспотела, поэтому сходила в душ и сменила пижаму; проголодалась, поэтому совершила набег на кухню и съела банку маслин с сыром и хлебом.

Ева засыпала и просыпалась, потому что ее терзали ночные кошмары. За крохотным окошком ее спальни яростно шумел ветер, выл как демон, с остервенением бились в стекла ветви деревьев.

Не выдержав, девушка сходила на кухню за водой, чтобы запить снотворное. Когда она вернулась в спальню, погруженную в зернистый сумрак, она увидела на своей постели какую-то фигуру. Испугавшись, Ева тут же щелкнула включателем, сжав до боли стакан с водой.

Она подумала о возмездии.

Да, именно так. Первой мыслью Евы Норвуд, обнаружившей в своей спальне ночного гостя, была мысль, что наконец-то она заплатит по заслугам за то, что совершила. Но через секунду, когда загорелся свет и девушка увидела, что на постели сидит не кто иной, как ее старшая сестра Энджел, Ева расслабилась и от облегчения едва не выронила стакан с водой.

Когда-то давно сестры были очень похожи. Они жили недалеко отсюда, и Энджел училась в Первом медицинском павильоне, подавая большие надежды. У нее было светлое будущее, она могла стать действительно блестящим врачом. Ева хотела пойти по ее стопам, стать ветеринаром или адвокатом – кем угодно, главное – быть такой же смелой, решительной и целеустремленной, как старшая сестра.

В детстве их часто путали: обе высокие, стройные и с густыми рыжими волосами. Их веснусчатые лица были круглыми, глаза большими, а на носу – россыпь веснушек. Но это было в далеком детстве. Ева оставалась все такой же огненно-рыжей и с россыпью веснушек, но с ее губ исчезла улыбка, а глаза стали обычными, будто взрослая жизнь сама по себе не могла быть веселой.

Волосы Энджел выгорели, утратили блеск; теперь походили на плавленную на солнце карамель. Улыбка все еще была на ее губах, но не добрая, а ядовитая, острая как бритва; и ее глаза стали холодными и мертвыми. Ее глаза стали похожи на два замерзших озера, в котором вода не то зеленого цвета, не то голубого.

Но самым важным отличием между Евой и Энджел было то, что только одна из них была живой.

Когда загорелся свет, Серена даже не поморщилась.

Ни капли не мертвая.

- Мы давно не виделись, - спокойным голосом сказала Ева, переборов приступ страха. – Ты хорошо выглядишь.

- Почему ты делаешь это? – оборвала ее Серена, и хозяйка комнаты сразу же поморщилась. Тон голоса ее сестры тоже изменился. Будто внешних признаков было недостаточно для напоминания, будто смены имени было недостаточно.

- Делаю что? – зло спросила Ева. – Ты пришла спросить, почему я веду себя странно? Я?

Серена бесстрастно скрестила руки на груди. Она смотрела Еве прямо в глаза, но девушке показалось, что старшая сестра оглядывает ее с головы до ног и поморщилась. Она почему-то почувствовала себя некомфортно в собственном теле. Кости ключиц, выпирающие сквозь мертвенно-бледную кожу, показались ей острыми ножами, рвущимися наружу; руки непропорционально длинными и худыми, будто две вытянутых веревки; ноги – кривыми.

- Почему ты так изменилась, Ева? Ты никогда не была такой жестокой, никогда не причиняла людям боль, чтобы получить то, что тебе нужно.

- Он не человек! – взбешенно воскликнула Ева; ее пронзил ток гнева. – Я не считаю его человеком. Кэри Хейл не нормальный человек.

Она кричала, а Энджел просто молча смотрела. И Еве казалось, будто это она – безумна, будто она – сумасшедшая. Но все было наоборот. Уже целый год все было наоборот. Только одна из них была жива.

Ева почувствовала себя еще хуже из-за долгого молчания. Серена смотрела на нее пустым бесстрастным взглядом, будто не узнавала. Будто смотрела на нее и не могла найти хоть одну похожу черту. Раньше их было много, а сейчас – ноль.

- Я говорю не о нем. Я говорю о твоих друзьях. – Наконец-то Серена вздохнула и в ее взгляде появились эмоции, но было сожаление и осуждение. – Неужели ты ни капли не сомневалась, когда заставила Тома причинить боль своей подруге? Неужели ты не сомневалась, когда наносила ей удар за ударом там, на озере? Скай так кричала, а ты…

- Что Кэри рассказал тебе?! – заорала Ева, выронив стакан на пол. Стекло раскололось на несколько крупных осколков, на ковре набухла прозрачная лужица. – Что он тебе сказал? Он сказал, я сама это придумала? Это не так! Это не так, Энджел! Это Том попросил моей помощи! Он знал, что я ненавижу Кэри Хейла!

В голосе ее старшей сестры появилась еще одна эмоция, больно ранившая Еву: разочарование.

- Ты решила использовать этого несчастного парня в своей мести? – Серена покачала головой, не отрывая недоверчивого взгляда от Евы. – Ты не была такой, а теперь я просто не могу на тебя смотреть. Я думаю… Думаю, я совершила ошибку, когда пришла к тебе в тот день. Кэри был прав, лучше бы ты думала, что я мертва.

Серена поднялась на ноги, и Ева бросилась к ней; под домашними тапочками хрустнуло стекло, и она почувствовала слабую боль в левой ноге.