Затемненные

Глава 1

Лист с тихим шелестом соскользнул с кровати и опустился на ковер, приютивший еще несколько вырванных альбомных страничек. На каждой из них оживала своя история. Мрачный замок, окутанный облачным туманом. Старик, согнувшийся под тяжестью взваленного на спину мешка. Мотоцикл, опасно накренившийся на повороте. Бездомный пес, что застыл посреди равнодушного людского потока. И все эти картинки, кусочки разных жизней, были рождены рукой одной юной художницы. Той, что сейчас в своих снах видела гораздо больше, чем многие в самых фантастичных мечтах.

Дверь осторожно приоткрылась, впуская в темную комнату Елизавету Треф. Она посмотрела на сладко спящую дочь и улыбнулась. Эта девочка была ее самой большой радостью и гордостью. Красавица, воспитанная в строгости, любви и заботе, с добрым и чистым сердцем, с талантом в руках, с нежностью в голосе и теплом в глазах. Разве могла душа матери оставаться холодной, когда ее ребенок был ангелу подобен?

Лиза наклонилась и собрала рисунки. Раньше она не понимала красоты искусства, пока не увидела, как ее маленькая девочка усердно расчерчивает бумагу. Аврора и в художественную школу ходила лишь за общением, не за знаниями. Наставницы говорили: она рождена с карандашом в руках. То, что другим требовалось учить и оттачивать, она чувствовала, передавая в невероятных интерпретациях. Женщина провела кончиками пальцев по выдавленным грифелем контурам и убрала картинки в толстую папку на столе. Она прошла к эркеру и раздвинула плотные шторы, впуская слабый утренний свет. Жаль, что Станция – пасмурный и дождливый город, Лиза больше любила знойную жару и ослепительное солнце, но того требовал от их семьи кровный долг.

Аврора повернулась в постели, разметав по белоснежной подушке длинные огненные локоны. Они отливали более темным и глубоким цветом, чем вьющиеся кудри ее матери, и оставались идеально гладкими и прямыми, почти как у отца.

- Ави, просыпайся! – мягко позвала мама и открыла окно.

В комнате стал уловимым запах прошедшего накануне дождя, потянуло свежей прохладой. Аврора потянулась и открыла глаза, такие насыщенно голубые, каким никогда не было небо в этих серых краях.

- Вставай, малышка, уже утро. Скоро и завтрак.

Аврора улыбнулась и в мгновение ока слетела с кровати.

- Уже бегу, - пропела она, скрываясь в ванной. – Не готовь без меня. Я помогу.

Так легко просыпаться по утрам могут лишь самые светлые души. Лиза посмотрела в окно и нахмурилась. Ее муж кивнул ей, запирая тяжелую дверь подвала.

Мужчина открыл глаза, не чувствуя ни покоя, ни воодушевления, которыми награждал людей ежедневный сон. Вопреки всему в голове его еще не стихли голоса, мучившие своими криками каждый раз, когда он закрывал глаза. Но за столько лет можно привыкнуть даже к такой пытке.

Рядом проснулась Эрика и, томно выгнувшись, погладила его по обнаженной груди, ласкаясь. Тристан оттянул ее за растрепанные в страсти волосы, не позволив коснуться губами, и поднялся с кровати. Женщина с наслаждением следила за ним из-под густых ресниц. Его тело с развитыми мускулами зверя и порочная красота внешности работали сильнее убойного афродизиака. Жгуче черные волосы, небрежно спадающие на высокий лоб, алые губы, ярким пятном выделяющиеся на белом, обескровленном лице, резкие контуры челюсти, скул, носа. Но опасней всего для женского сердца был его взгляд, собравший в себе столько тайной тьмы, сколько магии в ночи. И этот жестокий хищник принадлежал ей, пускай и не каждый заход солнца. Ради него Эрика готова была мириться и с пренебрежением, и с холодностью.

Она завернулась в шелковую ткань, обрисовавшую ее влекущий силуэт, и вышла на балкон вслед за Тристаном. Опиравшись на мраморные перила, он пил из граненного стакана густую багряную жидкость.

- Почему Станция? – тихо спросила Эрика, не решаясь подойти ближе.

Тристан повернул голову, бросив на нее короткий упреждающий взгляд. Бокал в его сильных пальцах играл сотнею бликов, что больно жгли открытую кожу.

- Не забывайся, - его голос заставил ее вздрогнуть. - Ты под моей защитой, но у тебя нет защиты от меня.

Эрика слабо прижалась к его плечу.

- Мне и не нужна защита. Мы сделаем, как ты скажешь. Но все же интересно, почему Станция?

Он посмотрел на ее пальцы, рисовавшие узоры на его предплечье, и Эрика, поджав губы, вынужденно убрала руку. Тристан никогда не позволял ей нежности, и с этим тоже приходилось мириться.

- Через два часа уезжаем. Иди.

Женщина отступила и склонила голову. Так и не решившись настаивать, она вышла из его комнат злая и раздраженная.

- Пойдем со мной, - грубо приказала она одному из охраны, стоявшей под дверью.

Мужчина тяжело сглотнул, но покорно пошел следом.

Аврора легко сбежала по ступеням, собирая волосы в хвост, и угодила прямо в руки Гая.

- Кто это не смотрит, куда летит, а? – спросил он, не торопясь отпускать девушку.

- В отличие от тебя, братец, я никогда не падаю, - весело ответила она и спрыгнула с его рук.

Гай недовольно нахмурился, становясь особенно похожим на отца на юношеских фотографиях. Тот же разлет густых прямых бровей, непослушность темно-русых волос, тонкость упрямых губ и угловатость долговязой фигуры. Он только вступил в совершеннолетие, был младше Авроры на два года.

- Послушай, то было лишь один раз!

- Один раз, когда я видела, а там кто знает.

- Я не ожидал, что он нападет со спины! Никогда не нападал! Я ведь за отцом следил, а не за Лео. Как я мог подготовиться?

- Ну ты чего злишься? – Аврора обняла брата за шею и поцеловала в небритую щеку. – Я даже не знаю, зачем вы с папой деретесь каждый восход и заход, но выглядит это впечатляюще. Правда. Вы очень сильные и быстрые. Однако открою тебе секрет, папа тоже падает, и Лео, и дядя Марк, и Ролан. Все падают. Только падая, можно научиться подниматься. А подниматься гораздо сложнее, чем не падать.