Здесь и сейчас

Глава 8. ОТКРОВЕНИЯ или «ОН, ОНА и «ГУГЛОВСКИЙ» ПЕРЕВОДЧИК»

Прошли уже около двух недель с памятных злополучных событий, и неделя с того дня как благополучно завершились занятия со звездой. Реплики героя Роберта звучали на русском языке в его исполнении безупречно. Тимур был доволен и обещал мне премию к Новому году.

Будни последней недели тянулись долго и мучительно. Отчасти потому что пульс жизни компании плавно переместился на съемочную площадку – группа оперативно завершала студийную работу и собиралась уезжать на натурные съемки; отчасти  - оттого что мне было грустно и паршиво на душе и ничего путного не лезло в голову, я не могла занять себя хоть какой-нибудь полезной профессиональной деятельностью.

Тимур попросил меня не перебираться пока в свой кабинет в городском офисе – вдруг ещё понадоблюсь, и я, по-прежнему, каждое утро приезжала на студию в горы. Если не принимать во внимание тот факт, что приходилось вставать на час раньше, и не считать бешеные затраты на бензин, то обстоятельство это мне даже нравилось. Я целыми днями пряталась за софитами и декорационным хламом на съемочной площадке и, не будучи никем замеченной, с упоением наблюдала за Робертом... Как же он нереально красив! Неужели обыкновенный человек может быть настолько прекрасен?! «А он обыкновенный человек?» - спрашивало у разума ослепленное сердце. А трезвый и беспощадный разум отвечал ему: «Что ни на есть самый обыкновеннейший. В этом мы убедились давеча на пикничке. Так что хватит «балду гонять» - пошли работать! Займись, наконец, мониторингом последних внесенных изменений в действующее законодательство! А то уже теряешь былую квалификацию…»

Это была пятница. Сентябрьское солнышко припекало ещё довольно жарко. Я распахнула настежь окно в своем кабинете, скинула пиджак, тесные туфли-лодочки на высоченном каблуке и, развалившись в кресле, вносила редакционные правки в присланный бухгалтерами проект дополнительного соглашения к какому-то договору купли-продажи сигвэя. Вдруг дверь кабинета приоткрылась и, словно сказочный эльф из волшебного фэнтези, на пороге возник Роберт. Он был в костюме и гриме своего героя из «Дозора». «Сбежал со съемочной площадки» - мелькнуло у меня в голове.

- Hi! May I come in? – он улыбался во все свои тридцать два белоснежных зуба.

- Оf course! – чуть не свалилась я с кресла. Замешкавшись в поисках, разбросанных под столом, туфель я выскочила, наконец, из-за стола и встала перед ним, окончательно потеряв способность адекватно реагировать на происходящее.

- A cup of coffee? – ляпнула я, заикаясь, первое, что пришло в голову. Роберт ухмыльнулся, - I like tea.

На работе я обычно заваривала «Greenfield» в пакетиках. Кошмар! Он наверняка не пьёт такой чай! Я торопливо нажала кнопку подогрева на электрочайнике, машинально достала из шкафа чашку с блюдцем, - какое счастье, что у меня есть хорошая привычка перемывать всю посуду по утрам, - загребла в охапку с десяток пакетиков различных «Greenfield», и протянула гостю на выбор. Роберт рассмеялся:

- Don’t fuss! Yana, I want to invite you for dinner tonight.

Не смотря на свою «безграмотность», вторую часть сказанной фразы я поняла. Вот только чтобы ответить Роберту моих познаний в английском явно не хватало. И тут меня «осенило», я схватила юношу за руку, подтащила его к своему компьютеру, торопливо открыла в интернете страницу «переводчик» в Гугле и, выставив нужные настройки, набрала текст: «Большое спасибо, но, помня, чем закончился наш единственный совместный ужин, я не рискну принять Ваше предложение». Роберт долго вчитывался в предложенный машиной текст, видимо складывая воедино смысл дословно переведенных выражений, а я, не мигая, смотрела на его лицо, словно вор, который украдкой похищает секунды блаженства. Вдруг восхитительное  лицо омрачила морщинка, которая пересекла красивый высокий лоб. Роберт медленно, словно обдумывая прочитанное, придвинул свободное кресло вплотную к моему, удобно в нём устроился и притянул к себе клавиатуру. Он не спеша набирал текст, в то время как я не могла оторвать взгляд от длинных белых пальцев, так ловко и быстро прикасавшихся к клавишам. Адаптировав в  уме нелепый дословно-построчный «гугловский» перевод, я, наконец, прочла: «Я не могу тебя понять. Разве я ошибаюсь, видя в твоих глазах симпатию ко мне? Порой мне кажется, что я вижу даже больше, чем просто симпатию. Тогда почему ты уже второй раз говоришь мне «нет»? Разве тебе не хочется быть со мной? Если бы я не считал себя довольно неплохим психологом, я бы подумал что это кокетство. Но на тебя это не похоже. Тогда что? Что тебя останавливает? Яна, у нас мало времени. Тимур говорил, что через пару недель мы уезжаем».

Я судорожно сглотнула подступивший к горлу ком и часто-часто заморгала, чтобы предательские слезы, готовые хлынуть, не сделали мое положение ещё глупее, чем оно уже есть. Взглянуть в глаза Роберта я не решалась, однако мой проницательный психолог наверняка прочел яснее ясного все то, что творилось в моей душе, прочел по нервно дрожащим пальцам, которые никак не хотели попадать в нужные буквы: «Я попробую объяснить. Да, мне хочется быть с тобой, мне хочется этого больше всего на свете. И если бы я испытывала к тебе просто симпатию, примерно такую же как ты, видимо, испытываешь ко мне, конечно же мое «нет» было бы моим «да»… но… Роберт, это так трудно объяснить. Мы с тобой словно из совершенно разных миров. В твоем мире все предельно просто и легко, - люди не заморачиваются на условностях, на своеобразных клише морали, воспитанных с детства… Здесь у нас совсем другой мир, это -восток, с его строгими, порой абсурдными  рамками. Мне с детства внушали, что секс на одну ночь – это плохо, неправильно. Я понимаю, что возможно это неверное суждение, но вот так в одночасье переступить через годами выработанный канон, - я не могу. Чтобы решиться на близость, мне нужна уверенность в том, что в отношениях возможно продолжение…а иначе я не могу… Ты понимаешь меня, Роберт?»

Хаттинсон долго вчитывался в английский текст перевода, потом глубоко вздохнул и начал писать: «И да, и нет… Я понимаю, что восточный и европейский менталитеты абсолютно различны. Но я не могу принять такую позицию, о которой ты говоришь. Когда-то давно я открыл для себя одну очевидную истину, - существует только «здесь и сейчас», и только «здесь и сейчас» имеет хоть какое-то значение в жизни, а всё остальное не важно. Потому что вчера уже прошло, его уже нет в реальности, оно не существует, а завтра ещё не наступило и может не наступить вовсе, следовательно, и оно не реально, и не должно оказывать какое-то влияние на решения и поступки, совершаемые «здесь и сейчас». Если следовать этому принципу, то жить становится проще и интереснее. Поверь мне…»