Здесь обитают кошки

Древний Египет

Вашему вниманию представляется уникальный исторический документ, являющий собой художественный рассказ хроно-корреспондента журнала «Лишайники. Журавли. Еноты. Цеппелины» Ивана Ивановича Иванова, отважно исполняющего свой хроно-журналистский долг во всех горячих точках мировой истории.

Если представленные факты разнятся с общеизвестной, доступной в учебниках и иных научных работах историей, журнал «Лишайники. Журавли. Еноты. Цеппелины» за это ответственности не несёт, хотя полным составом своей редакторской комиссии призывает привести вышеуказанные материалы в соответствии с последними достижениями хроно-науки.

Редактор Б.О. Приходов и замредактора М.П. Обвалова.

Оператор бетономешалки Иванохотеп вышел на крыльцо своего дома, желая тайком от жены, запрещавшей подобное пагубное пристрастие в своём присутствии, выкурить скрутку Средиземноморканала. Ночь в пригороде Мемфисовки выдалась ясной, безлунной, и к тому же на удивление тихой.

Последнее объяснялось тем, что турбины НГРЭС со вчерашнего дня были остановлены по высочайшему указу старшего инженера-технолога и.о. фараона Хнум-Хуфу Снофрувовича. Кроме этого на плановое обслуживание закрыли восточную посадочную площадку, поэтому покой египетской ночи практически ничего не нарушало.

Наслаждаясь звездным небом, Иванохотеп чиркнул плазменной зажигалкой и с удовлетворением затянулся.

«А ведь разучились табак выращивать», — думал он про себя. — «Или не докладывают. Помню, при деде как затягивался — так кашлем заходился. А сейчас? Э-э-эх, себе загородные пирамиды строят, а экономят на простом народе, жлобы!»

Смачно сплюнув, Иванохотеп крепко затянулся и вернулся к созерцанию звёздного неба. Как раз вовремя, чтобы заметить, как его расчерчивал на две неравные половины след от падающего огненного шара.

«Ну что за люди!» — в сердцах возмутился оператор бетономешалки. — «Закрыли же космодром на летний профилактический период. Что, объявление в райадминистрации трудно прочитать перед вылетом? К тому же во всех газетах предупреждают загодя — за две недели!»

Огненный шар тем временем и не думал останавливаться или как-то замедляться. Закончилось это вполне ожидаемо: сначала он исчез за горизонтом, а затем оттуда послышался приглушенный хлопок, известивший не только Иванохотепа, но и всю округу о произошедшем — отнюдь не мягком приземлении.

«Не оскуднеет земля египетская на дураков», — подумал оператор бетономешалки, сплюнул, затушил бычок о дверной косяк и направился обратно в дом, ещё не подозревая, что поспать в ту ночь у него не выйдет — ведь дым всё это время задувало внутрь.

***

Все датчики хроно-зонда, уверенно шедшего на посадку, выли, извещая о критических перегрузках. Те из них, что не могли выть, противно пищали. Остальные просто зловеще потрескивали.

«Посадка идёт нормально», — записал в своём хроно-журнале Иван Иванович Иванов и, отложив карандаш, потянулся к кружке кофе.

В этот самый момент аппарат сильно качнуло, отчего всё внутреннее убранство, до боли напоминающее офисный кабинет, разом подскочило в воздух на пару мгновений. Кофе, возмущённое таким небрежным отношением к себе, разлилось по рабочему столу, не забыв, разумеется, задеть и рабочие заметки с прошлой хроно-экспедиции, которым ещё только предстояло увидеть свет, и, конечно же, как назло, новые.

«Полёт идёт в пределах нормы, в воздухе наблюдается лёгкая турбулентность», — написал на новой, чистой странице Иван Иванович. — «Дата прибытия: 2585 до н.э. Погрешность хроно-скачка — три оборота».

Стоило ему поставить точку, как аппарат приземлился, и то немногое кофе, которое ещё оставалось в чашке, выплеснулось, залив и свежую запись тоже.

«Третий раз писать не буду, потом сделаю», — решил довериться своей идеальной памяти Иван Иванов и, резко встав из-за стола, со всей силы ударился головой о низкий потолок помещения, про который постоянно забывал, после чего направился к выходу из аппарата.

Прежде чем выйти наружу, он немного подзадержался, выбирая себе подходящую эпохе трость, а также сопутствующую литературу. Выбор в итоге пал на берёзу с вкраплениями меди и набалдашником в форме журавля. С разнообразием литературы дела в походной библиотеке обстояли худо, поэтому, немного посомневавшись, Иван Иванович взял сборник сказок «Тысяча и одна ночь», который его ещё ни разу не подводил.

Первый шаг в старой эпохе оказался неудачным: хроно-зонд приземлился аккурат на вершину дюны, где песок был наименее устойчивым. Конечно же, стоило на него ступить отважному хроно-журналисту, как он разъехался, вынудив Ивана Иванова проехать на самом дорогом телу месте целых три метра вниз по склону.

Затем началась рутина: вытрясти из обуви песок, осмотреться, свериться со звёздным небом, провести осмотр хроно-зонда, раскинуть масксеть. Закончив с последним, Иван Иванович спустился с дюны вниз, на относительно ровную поверхность, и, убедившись, что ярко-белое пятно на вершине буро-жёлтого холма выглядит вполне уместно в окружающем пустынном пейзаже и ничем не выделяется, направился к близлежащему селению.

Была ночь, поэтому хроно-журналист ещё ничего не видел в незнакомом краю, кроме света большого города впереди, но уже заранее сердцем чуял, что путешествие будет удачным и интересным.

***

Ночные улицы Мемфисовки не слишком впечатлили Ивана Ивановича. Не спасло дело ни обилие круглосуточных библиотек, ни полуночных шахматных клубов, чьи неоновые вывески ярко освещали округу замест отсутствующего уличного освещения. Куда большего внимания хроно-журналиста удостоились сами улицы, вернее их покрытие: коричневое, специфически пахнущее, вызывающее смутные подозрения.

Наклонившись и изучив субстанцию поближе, Иван Иванов убедился, что его интерес небезоснователен.

«Пахнет премией!» — усмехнувшись, подумал он, попутно делая следующую запись в своём походном хроно-блокноте:

«Принцип ретропричинности ЧДТГ* соблюдается и в Древнем Египте. Состав масс обычный; запах, вкус, цвет, консистенция в пределах ожидаемого. Это ещё раз доказывает, что канализация, придуманная лишь в двадцатом веке — величайшее открытие человечества!»