Здравствуйте, я - Ведьма! Книга 4: Зов крови

Глава 18

Глава 18

Так темно… Ой, наверное, это из-за того, что мои глаза закрыты, нужно открыть их, но чуть позже, в теле такая удивительная тяжесть: чугунная и невесомая одновременно, а ещё, от чего-то, во рту какой-то странный сладкий вкус, будто я совсем недавно ел мёд из экзотических ярких цветов, но я что-то такого не помню…

А помню только, как проснулся раньше, чтобы накормить Грэди, а заодно и приготовить завтрак для всех, но слишком сильно шумел и разбудил Фредерика. Помню, как мы завтракали втроём, как отец заварил чай, а мы пошли за почтой, долго ждали почтальона, потом вернулись. На улице была такая странная погода: помесь рассветной дымки и напряженного полудня, который делал воздух более заряженным и тягучим. Потом мы пили чай. Точно, пили чай. Такой странный горький чай, я сказал, что он мне нравится, но соврал, чтобы не обидеть отца, чай был отвратительным… А потом… А что потом?

Чувствую какое-то шевеление рядом и оборачиваюсь, точнее, пытаюсь обернуться, потому что что-то мне мешает, а ещё я начинаю понимать, что причина моей «слепоты» отнюдь не в закрытых глазах, а, точнее, не только в них, на моих глазах какая-то повязка…

Вздрагиваю и пытаюсь снять мешающий предмет с глаз, но не могу этого сделать, потому что мои руки связаны. Всё больше крутясь и ёрзая оцарапываю почему-то голую кожу о шероховатый и тёплый камень, на котором лежу. Стараюсь немного успокоиться, трезво взглянуть на ситуации и наконец-то сажусь, но моя голова тут же начинает плыть, наливаясь свинцом и утягивая меня обратно, глухо ударяя затылком об каменную плиту. Вопреки своему желанию я всхлипываю и начинаю что-то бессвязно лепетать, настолько бессвязно, что даже сам не разбираю смысла собственных слов.

Рядом вновь чувствуется шевеление и меня задевает тёплой кожей. По мгновенному и обезличенному прикосновению мне удаётся узнать Фредерика. Я хочу обратиться к нему, но мой брат вновь опережает меня, заговаривая первым.

- Роберт, ты рядом? – странный вопрос.

- Да… - хрипло отвечаю я, во рту резко пересохло. – Ты видишь что-нибудь?

- Нет, у меня какая-то повязка на глазах…

- У меня тоже.

- Чую я, что дело наше плохо…

И опять я хочу что-то ответить, но меня опережают, заставляя моё сердце забиться в надежде внутри.

- Я вижу, вы пришли в себя, это хорошо…

Я перестаю дышать, прислушиваясь к голосу, принадлежащему нашему отцу и так незнакомо звучащему сейчас…

- Отец… - начинаю я, но не успеваю договорить.

Шуршание шагов. Отец подходит к ко мне, к нам и снимает с моих глаз повязку. Незнакомое мне помещение плохо освещено, но после полной темноты даже скудный тусклый свет кажется моим изголодавшимся зрачкам достаточным и ярким.

- Отец… - вновь начинаю я, но отец берёт меня за подбородок, заставляя закрыть рот и поднять на него недоумевающий взгляд.

- Молчи. – командует отец.

Я покорно закрываю рот и воспалившимися от полумрака зрачками слежу за действиями отца. Он не спеша подходит к какому-то столу, берёт оттуда кисточку и небольшую глубокую миску, возвращается ко мне. Окунув кисточку в тёмно-бардовую, почти чёрную жидкость, он подносит её к моему лицу и снова заговаривает со мной:

- Молчи и не дёргайся. – испугано сглатываю, отец приближает кисть и касается ею моего лица.

Закрываю глаза, сердце колотиться всё сильнее, отец рисует какие-то непонятные символы на моей коже. Я чувствую, как густая жидкость оседает на нежной коже, оставляя неведомые мне символы.

- Молодец. – открываю глаза и встречаюсь со взглядом отца. Совершенно незнакомым взглядом колких и холодных серо-голубых глаз, которые походят сейчас на ледники Арктики, а не на любящие глаза родного человека.

- Отец… - в который раз предпринимаю я попытку обратиться к родителю, голос начинает дрожать. – Отец, что происходит? Что делаешь? Почему я связан?