Здравствуйте,товарищи

Здравствуйте,товарищи

Из военного дневника Арсения Трифонова.

«Я нашёл! Я нашёл этот дневник. Как давно я сюда не писал.. Это и хорошо, думаю. Этот дневник мне как память дорог, он и есть моя Память. Здесь записаны случаи с ужасными обстоятельствами и счастливыми моментами - на войне было всё. Думаю, что скоро передам этот дневник сыну. Чувствую, мне недолго осталось. Война наложила отпечаток на здоровье, и вот...
Мне шестой десяток, я умираю. Но этого не избежать.
Сегодня сын привёз меня в родную деревню. Я сразу же пошел на погост, все же памятная дата, девятое мая. Сын хотел пойти со мной, но я не позволил. Моих товарищей он, увы, не застал.
Я прошел к могилам бойцов и разглядел их портреты на гранитных памятниках. Да, в своё время им поставили памятники, но дело было уже после войны. Многие из этих памятников - просто кенотафы,под ними не было тел,оставшихся в братских и одиночных могилах на полях войны. А ещё, несмотря на то, что в деревне больше никто не жил, всё пространство рядом с могилами было очень даже ухожено: травы не было, памятники чистые, рядом стоят небольшие вазочки под цветы. Мне даже интересно стало, кто всем этим занимался? Но узнать это мне, скорее всего, не судьба.
Прямо передо мной стоял памятник моего лучшего друга Кости Старикова. Мы провели с ним вместе всё детство, и вместе на фронт ушли, и даже встретились на фронте. Он умер на моих глазах. Его раздавило танком, когда нас вели в плен. Видеть перед собой труп лучшего друга, которого знал буквально с пелёнок.. Я тогда чуть с ума не сошел, правда! Вот вроде только вчера ходили с ним в лес и лазили по деревьям, приглядывая с высоты место для своеобразного штаба, а уже сегодня он лежит перед тобой.. мёртвый! И ничем помочь ему не можешь, потому как сам еле ноги переставляешь.
Тот случай дал мне силы не упасть тогда. Случился выброс адреналина, мобилизовались все органы и системы, что позволило идти дальше. Так бы первым упал я. Он меня спас, даже не узнав об этом. Ценой своей жизни спас.
Косте я положил на могилу две гвоздики, и пошел дальше, сказав, что я еще приду к нему. Справа от моего товарища покоилась моя приятельница, Оля Тёрина. Стоит отметить, что все, кто был похоронен на этом погосте - жители деревни, и воевать уходили многие, а вернулся только я. Как печально было видеть стариков и детей, которые остались без своих сыновей и дочерей, матерей и отцов. Где-то, как оказалось после войны, погибла целая семья, но к ней я дошёл позже.
Олина смерть наступила от пули,ударившей в голову - она была снайпером. На её счету было более семидесяти убитых немецких солдат, а ей было всего девятнадцать лет. Она была девушкой, которой я искренне восхищался. Нет, я восхищался всеми участниками войны, но ей я восхищался особенно сильно. Мы многое с ней пережили, у меня даже не получится всё описать. На войне мы сильно породнились, пускай до неё даже и не общались.
Мы встретились с ней на фронте в сорок третьем году, тогда Кости уже не стало. В том же году и Оля пала от рук фашистских захватчиков: немного высунулась из укрытия, и её голову моментально поразила вражеская пуля. Я положил Ольге пару гвоздик и пошел дальше.
Вообще, сорок третий год был для меня годом перемен, и явно не в лучшую сторону. Тогда погибло много дорогих мне людей, много моих однополчан, тогда же умер и мой отец. Его я и навестил после Оленьки, он покоился прямо за ней.
Отец мой был политруком, поднимал солдат в бой. А как говорили раньше про политруков? У них была только одна привилегия: первыми встречать вражеские пули в бою. Так оно и было. После войны мне мама показала фотографию, на которой был запечатлён последний момент жизни моего отца. Он поднял солдат в атаку, вставая во весь рост, и сразу же упал - пуля пробила его сердце.
Рядом с отцом была похоронена и мама. Благо, она пережила это кровопролитное время, деревня их находилась в тылу и оккупирована не была. Перед войной мы получили квартиру в Свердловске, но оттуда в войну пришлось уехать в деревню, а Лёнька остался работать. Но почти все время она провела одна: муж с сыном на фронте, а младший сынишка постоянно спал на заводе, ехать до дома было долго, а ему и так постоянно не хватало времени на сон. Умерла мамочка от старости.
Я положил им цветы и пошел дальше, снова пообещав вернуться. Немного пройдя, я увидел могилу совсем маленькой девочки, а рядом - её старшей сестры. Сзади было еще три могилки с такими же фамилиями.
Малышке было всего десять месяцев, а старшей сестре не было и семи лет. Помнил я только старшую - Ульяной звали. Она была совсем крохой, когда я на фронт уходил, ей тогда и четырех лет не было. Девчонка была милая, озорная и очень шустрая, постоянно просила поиграть с ней, а я не против был: на шее её катал, куличики делал, мелом ей рисовал поле с классиками. Девчонка была просто чудо! Но погибла, задохнулась, и ее сестричка тоже, как говорили жители деревни.
Их с бабушкой оставили, родители на фронт ушли. Так бабушке той похоронка на дочь пришла. У старушки сердце не выдержало, остановилось. Зимнее время было, и Ульяна начала топить печь. По незнанию закрыла заслонку до того момента, как прогорели все дрова. Помещение наполнилось угарным газом, и девочки задохнулись. Кенотафы их родителей стояли позади могил девочек, как и бабушкин холмик. Папа у них был чуть старше меня, хороший мой товарищ, но на фронте не свиделись. Утонул, переплывая ледяную реку. Мать у девчонок была примерно моего возраста, когда на фронт пошла. Вот с ней мы свиделись, но ненадолго, меня отправили в другое место. Ее расстреляли, но за что - неизвестно. Я положил к их могилам цветы и пошел дальше.
Проходя по узкой дорожке между могилок, я увидел и моего товарища. К сожалению, и это была могилка, которая не имела под собой хозяина. Он был узником концлагеря, и его там же сожгли, предварительно удушив.
Больше в моих руках цветов не было, а людей было еще много. Я решил вернуться к могиле отца и матери. Сев на землю рядом с ними, я опустил глаза в землю, складывая руки в замок. Мысли в голову долгое время не шли, но я все же заговорил:
— Здравствуйте, мама, папа. С Днём Победы вас, — я взглянул на памятник матери и слабо улыбнулся. — Ты героически пережила эти четыре года, и осталась самой лучшей матерью на свете. Я тебе за все благодарен, мамуль, ты очень сильный человек, я тобой горжусь. Ты вытерпела, и мы с Лёнькой домой вернулись. Как же радостно было тебя видеть, после четырех лет разлуки. Кто-то в мирное время вспоминал любимых девушек, детей... А я мамочку вспоминал. Думал по ночам, как бы скорее к тебе домой вернуться. После писем твоих боевой дух поднимался, спасибо, что ты не забывала о нас.
Затем я перевел взгляд на могилу отца. На фотографии, как и в жизни, у него всегда был суровый взгляд. Но я, как никто другой, знаю, что под серьёзным и суровым взглядом скрывался очень добрый человек, и любящий отец.
— Папа, я многого тебе не успел сказать, думаю, что нужно сказать сейчас. Я уверен, ты это услышишь. Ты молодец, правда. Ты, помимо замечательного отца, оказался превосходным политруком. Всегда в бой первый рвался, с ранением поднимал бойцов в атаку, а в последний раз бойцов поднял, а сам больше не встал. Тебя смело можно назвать Героем, с большой буквы. Ты для меня по сей день являешься примером мужества, храбрости и героизма. В воспитании сына я тоже старался брать пример с тебя. Ты хорошо воспитал нас с Лёней, и мы до конца были верны Родине, и себе были верны. До Победы ты не дожил, меня это очень печалило... Ты бы видел, как была расстроена мама. Но знаешь, я считаю, что ты в нашей семье самый настоящий Победитель. Ты закрыл свою землю от врагов, подставив свою грудь под их пулю. Ты Герой, с праздником тебя, папа, — я поднялся на ноги и прошел к Косте.
Я опустился на колени, прямо напротив его памятника. Долго я вглядывался в лицо моего товарища. Совсем еще юное лицо. Он навсегда остался юным, и навсегда его душа осталась там, на поле.
— Привет, Костя, — на выдохе произнес я, опуская взгляд в землю. Мне было стыдно продолжать смотреть ему в глаза. — Я давно не заходил к тебе, ты прости меня за это, я тут уже давно не появлялся. С Днём Победы. Я до сих пор не до конца смирился с твоей смертью. Своей смертью ты и меня спас, за что тебе огромное спасибо.
Мне очень печально от того, что я потерял тебя на этой ужасной войне. Ты был мне самым дорогим товарищем, и ты должен был жить! Знай, в каждом убитом мной немце есть частица мести за твою жизнь. Они так глумились над тобой после твоей смерти, это было ужасно, никогда этим тварям не прощу того, что они с тобой сделали. Впрочем, для меня ты остаёшься Героем, и всегда им будешь. И вот, сегодня день, к которому мы так долго шли, которого ты так ждал.. С праздником, дорогой мой друг.
После этого я встал с колен и ушел с погоста. Придя домой, я взглянул на себя в зеркало. Все лицо моё было в глубоких морщинах, а волосы уже к тридцати пяти годам были седыми, сейчас они еще и редкие. В детстве я даже не представлял, что в шестьдесят буду выглядеть вот так. Смотря на свое отражение в зеркале я произнес:
-С праздником. Я разделяю этот праздник со всеми выжившими, и со всеми павшими.

Примечание от автора:
Это была последняя страница военного дневника Арсения Трифонова, и она была заполнена. Весь дневник был исписан мелким почерком, каждая страница хранила воспоминания о тех страшнейших днях, которые приходилось переживать нашему народу изо дня в день в течении почти четырех лет.
Постаревший солдат в тот же день передал дневник своему сыну, и наказал быть с ним крайне бережным, хоть в своем сыне он не сомневался. Прав был мой солдат, смерть в тот день была к нему близка. Она позволила заполнить весь дневник до последней страницы, и только после этого забрала солдата с собой. Он умер, не мучаясь, во сне. Смерть была к нему близка очень много раз, но будто никогда не замечала молодого бойца. Вот и его время пришло. Герой моих рассказов был похоронен возле своих родителей. Не стоит забывать, что он был не просто героем рассказов, он был героем нашей страны, который отстоял Родину, потеряв многое, и чуть не потеряв себя.
Теперь его сыну предстояло читать своей дочери записи некогда молодого бойца, знакомя с тем ужасным временем,рассказывая о тех огромных потерях.
О той войне.