Зефир

Глава 2 (черновик)

Каспиан торопился домой, обеспокоенно поглядывая на закатный багрянец и стараясь не наступить в конские яблоки. Поиски старушки можно отложить и на завтра, а вот свидание откладывать не хотелось. Стелла, как приличная девушка, обычно стремилась накормить кавалера – качество весьма привлекательное для молодого офицера без назначения и патента. Но сначала надо помыться и переодеться, дабы не сбить Стелле любовный аппетит.

Стремительным шагом Каспиан добрался в Гончарный переулок, где снимал жилище. Третий дом от лавки Хмурого Джека, знакомый дуб над маленьким двориком.

Каспиан любил свою уютную мансарду, уголок свободы от казарменной муштры и строгого формализма родовой усадьбы. Хозяин дома, успешный торговец васайской плиткой, тепло относился к парню, особенно после того, как однажды заявился дядя Каспиана в гербовой карете и со слугами в ливреях. Мужчины быстро нашли общий язык, и вскоре торговец продал адмиралтейству большую партию плитки. Особенно Каспиан ценил отдельный вход, к коему вела лестница с открытой галереи второго этажа – это позволяло приходить и уходить, когда вздумается.

Во дворе хлопотала Самара – пышнотелая жена торговца. Она старательно чистила камзол мужа щеткой, отдуваясь и раздраженно откидывая темную прядку со лба.

– Добрый вечер, хозяйка, – Каспиан снял шляпу и помахал, приветствуя женщину.

– Добрый, – согласилась Самара, не отрываясь от работы.

– Я хотел поинтересоваться: а не осталось ли у нас воды? У меня еще дела, но сначала надо помыться.

Женщина придирчиво осмотрела камзол, отложила щетку и повернулась к постояльцу. Она сразу отметила розу, грязные сапоги, приметила пятно от вина на рукаве куртки, оглянулась на камзол мужа и улыбнулась чему-то своему.

– Квиберн в Далеке… сегодня уже и не будет, наверное. Да. Вода есть. На бадью хватит. Дела, говоришь?

– Ага, – открыто и немного мечтательно улыбнулся Каспиан.

– Вы бы завели слугу… Негоже по ночным делам в грязных сапогах бегать.

– Откуда у бедного почти лейтенанта деньги на слугу? – рассмеялся Каспиан.

– И правда, – улыбнулась хозяйка. – Ладно. Беги переодевайся, а я пока воду в бадью пущу. Только не шуми. Дети спят.

Каспиан поторопился к себе за бритвой, дабы не царапать нежные щечки  девушки отросшей щетиной. Девушка очень следила за собой и расстраивалась до слез от каждого прыщика.

Вода была еще теплой. Резервуар – большая деревянная бочка в углу двора – за день хорошо прогревался. Хозяйственный толстяк Квиберн любил комфорт, и Каспиан ценил эту любовь, с теплом вспоминая бани академии.

Мыться пришлось второпях, но Каспиан не забыл принять пару эффектных поз для подглядывающей Самары. А посмотреть было на что. Наставник не давал спуску и без пощады гонял юного подопечного. К выпуску из Морской академии, юноша превратился в статного мужчину с рельефной мускулатурой, словно с мифологических картин Эмильендо, совершенных и на грани приличия. Каспиан даже подрабатывал натурщиком, без стеснения демонстрируя свое тело, а растительность, уходящая под шнурок нательных штанов, сводила девушек с ума, ввергая в загадочное томление. Хозяйка видела все. Вообще, она была приличная женщина, но ведь «посмотреть» – не считается. Кроме того, парень радовался ее румянцу и расположению, он любил счастливых и довольных женщин. 

Времени на сапоги почти не осталось, но Каспиан постарался успокоиться и таки помыл их по совету хозяйки. Куртку он сменил на кожаный жилет с пристежными рукавами. Решив, что наконец готов, он подхватил розу и поторопился на Квентин-мосс, где среди парка елей и кипарисов располагалась усадьба Лафранов.

На улице уже стемнело, и Каспиану пришлось несколько раз прятаться от патрулей городской стражи. Среди бегущих облаков иногда появлялась луна, в сторону моря потянуло прохладным бризом. Ветер принес бодрящий аромат хвои, можжевельника и сладковатой цветущей цирелы.

Высокий забор из дикого камня для Каспиана не представлял проблемы. Придерживая шпагу, он легко взобрался по липе и перемахнул в парк, обошел за кустами сирени, прокрался мимо гостевого флигеля и добрался под открытые окна девичьей спальни. Вот тут, он обычно кидал камешек и декламировал какой-нибудь стишок, придуманный или подсмотренный, но сейчас в голову ничего не шло.

Наконец, Каспиан выдал:

Ее ланиты не позабыты,
Найдется в сердце уголок.
О, пахла хлебом,
Под звездным небом,
Я дочку мельника уволок...

Смотрела строго, как недотрога.
Сняла на память платок,
Как месяц губы,
Моей подруги,
Я уболтать ее смог

И птица пела - ночная флейта,
Кому без дела, кому напастью,
Дала мне дева,
Что пахла хлебом.
Отведать пьяного счастья

В морях бескрайних пропасть я мог бы,
От шпаги иль от шального рому,
Но запах хлеба, твой стон певучий, не дали пасть мне
С высокой кручи

Тут ритм сломался, и не напрасно,

Пора отдаться любови страстной

Золотистая головка милой Стеллы появилась практически сразу. Красавица всматривалась вниз, пытаясь разглядеть гостя. В этом ей помогла луна, она выбралась из-за облака и бледно осветила лужайку под домом.

– Каспиан?

– Да, милая! Это я, – кавалер отставил ножку и галантно взмахнул шляпой.

– Где ты пропадал эти дни? Я волновалась!

– О! Если позволишь, я взберусь и расскажу. У меня были важные дела!

– Ты, наверное, нашел другую, а сейчас пришел морочить мне голову! Уходи! – девушка махнула широким рукавом, картинно прогоняя кавалера. Стелла надумала немного обидеться – она иногда проявляла некоторую ревность и имела склонность к театральным жестам. Парня это напрягало, но все менялось, когда дело доходило до утех. Стоило Стелле расслабиться и…