Земли семи имён

Часть I КАМНИ-ЯГОДЫ. Глава 1. Ветер магии

Она шла на рынок за земляникой и миновала уже половину пути, когда лаггард пригнал в долину густые тучи. Резкий и пыльный ветер заставил Хедвику поторопиться, и, придерживая корзинку, она бросилась к небольшой таверне, приютившейся среди холмов. Небольшой рынок раскинулся в часе ходьбы от «Каменного короля», и вдалеке, в тёплом преддождевом мареве, уже виднелись алые пятна палаток и серые, сшитые из мешковины крыши.

Дождь нагнал её у самой ограды: крупные, солоноватые капли застучали по земле, обращая пыльную каменную тропу чёрным стеклянным глянцем. Хедвика поскорее нырнула под черепичный навес крыльца, пригладила волосы и наконец перевела дух, глядя на тяжёлые слоистые облака, потянувшиеся далеко над горизонтом. По вересковым низинам, по пшенично-золотым полотнам полей хлестал косой дождь, но выше облаков, в блеске и серебре молний, занимался чистый малиновый закат.

Она рассеянно улыбнулась, отвела от лица прилипшую каштановую прядь и вошла в таверну. Дождю следовало дать время поутихнуть, а уставшим ногам — отдохнуть. Она шагала зыбкой песчаной тропой от самого Йона, утомилась и, радуясь внезапному дождю, уже предвкушала миску тушёного картофеля с овощами и чашку горячего сладкого шоколада.

В «Каменном короле» было тихо и почти пусто: в обычные дни обеденный зал оживал лишь к ночи. Но дождь обещал хозяину скорую прибыль — застигнутые ливнем путники вот-вот доберутся до крыльца и набьются внутрь, а какой приют в таверне без еды, песен и доброй кружки грушевого сидра?

В просторном и сумрачном зале пахло розмарином, жареной рыбой, кислым вином и хмелем. Под потолком притаились деревянные фигурки грифонов и химер, а широкие массивные столы украшала резьба в виде голов грвецев, разинувших свои пасти в ожидании угощений. Посетителей было не больше десятка: трое мужчин у стойки, юноша с плетёным коробом за спиной и сырной лепёшкой в руках и бородатые купцы за круглым столом, которые, ударив по рукам, мрачно праздновали тёмную сделку.

Хедвика прошла к узкой скамейке у пыльного окна. Сквозь стёкла частого переплёта было видно, как со стороны Йона к таверне спешат промокшие странники. Она провела пальцем по липкому витражу, размышляя, что сделала бы, будь в её рукаве не только четыре медяка, но и пригоршня-другая каменной пыли. Может быть, она прекратила бы дождь — такой ливень побьёт пшеницу и виноград, намочит солому на крыше хлева и размоет дорогу к маслобойне и мельнице. К тому же пора стоит такая, что день год кормит, а дождь наверняка загнал всех работников под крышу, и громадные цветники, картофельные поля и чернорецные лозы, протянувшиеся по земле, превратились сейчас в бурые гряды, по которым несутся стремительные реки лаггардова дождя… Да, будь у неё каменная пыль, она прекратила бы дождь. А может, просто ушла бы с виноградников, позабыв обо всех заботах…

Водрузив на тёмный, изъеденный червём стол блюдо с горячей картошкой бледно-розовым крутобоким редисом, Хедвика принялась за еду. Но не успела она обмакнуть редис в маленькую розетку с мёдом, как на скамью напротив ловко и бесцеремонно скользнул юноша в тёмном плаще с переливчатым зелёным кантом.

«Или не юноша», — с любопытством подумала Хедвика, прислушиваясь к горячему, густому мареву каменной магии вокруг незнакомца. — «Кто это?»

— Доброе утро, леди, — склонив голову, приветствовал её незнакомец. Были в этом приветствии хитрый прищур, самодовольство, скрытая усмешка. Хедвика вспыхнула, одёрнув залатанные рукава, и отпрянула, скрестив на груди руки. Незнакомец оскалился — сверкнули в улыбке ровные, блестящие, что белая смородина, зубы, полыхнули серебристые глаза. Он откинул капюшон, и Хедвика заметила в его волосах пряди инея.

«Вовсе не юноша».

— Маг выискался, — нарочно глядя в сторону, процедила она. — Думаешь, над каждым посмеяться можешь, коли каменной пыли полная сума?

— Девицы с виноградников — странные существа. Вроде бы знают только корыто, да коромысло, да бочки в погребе, а погляди — раскрыла мой секрет, не успел я и глазом моргнуть. Как ваше имя, виноградная леди?

— Кто это вам сказал, что я с виноградников?

— Такая дерзкая и в таких лохмотьях. Глаза что блюдца, а на блюде мятый картофель, потому что на рыбу медяков в дырявом кармане не достаёт. Откуда, как не с Йона?

Хедвика, покраснев, безотчётно оглядела свой наряд. Холщовое платье в пол, фартук — хоть и целый, а застиранный, в разводах едкого травяного сока. Сказала бы, что накидку выбирала подлиннее — скрыть бахрому на подоле и заплаты на локтях — да соврала бы: не так уж много у неё было накидок, чтоб выбирать.

— Кутаешься ты в свои латаные рукавчики, как воробушек в пёрышки, — усмехнулся серебристоглазый. — Что, нынче совсем туго у виноделов дела? Хотя о чём говорить, такие дожди…

Он отстегнул аграф в виде барбарисовой кисти и сбросил камлотовый плащ. Под ним оказалась тёмная рубашка с лесным узором: и зелень, и синь, и чернь… «Словно рыцарь с запада», — с восхищением глядя на дорогую ткань, подумала Хедвика. Но вслух бросила:

— Небось сам их и насылаешь!

Зал тем временем оживлялся: подтянулись сельчане с окрестных деревень, пахари с ячменных полей, молодые ведьмы из редколесья да и горожане с самого Грозогорья — все мокрые, что мыши. Пёстрая толпа рассаживалась за столами, шумела у стойки, гомонила, хохотала и словно чего-то ждала.