Зеркала

Зеркало

Солнце вставало в мутной дымке, по улицам города уже вовсю сновали автомобили. Дворники сгребали мусор и палые листья, вполголоса ругая спешащих на работу людей. Начинался новый день, ещё один, полный забот и радостей. Гудели машины, слышались крики и разговоры, откуда-то доносился колокольный звон. Пахло свежим кофе – горьковатым и немного пережаренным, прелыми листьями и обыденностью.
Именно в это самое обычное утро двое рабочих устанавливали на стене очередного набитого офисами и магазинами здания зеркало. Такая практика вошла в моду совсем недавно – кофейни, салоны красоты и, если уж на то пошло, все, кто только хотел привлечь к себе внимание, вешали на стены рядом с дверью зеркала с логотипом, украшенные искусственными цветами и подписанные какой-нибудь оригинальной надписью. Или, по крайней мере, очень пытающейся походить на оригинальную.
Вот только двум рабочим не было дела ни до надписей, ни до кофеен. У них была задача повесить зеркало, украсить гирляндой искусственных цветов и получить за это плату. Больше ничего от них не требовалось. И потому один из них – тощий и высокий – возился с креплением в стене. А второй – коренастый и плотный – осторожно доставал зеркало из упаковки.
– Крепкое зеркало? – тощий повернул голову, по-птичьи наклонил к плечу. Он не мигал, когда смотрел на напарника.
– Крепкое, хорошее, – пожал плечами тот, стряхивая кусочки пенопласта.
– Здорово, – недобро усмехнулся длинный.
Провозились они до обеда, их пару раз приходила торопить уборщица – худощавая, немолодая женщина, которую едва ли кто-то видел улыбающейся. Ей не нравилось, что они копаются, что оставляют после себя мусор, а она должна задерживаться, чтобы за ними убрать. Наконец, зеркало было повешено, украшено и протёрто мягкой тряпочкой. Рабочие ушли, переговариваясь и улыбаясь.

Нина шла, чётко чеканя шаг. Так ходить она привыкла ещё с подросткового возраста – бодро и уверенно. Даже если никакой уверенности вовсе не чувствовала. Но так было проще выбросить из головы все мысли. И о парне, с которым рассталась, и об ипотеке, и о проблемах на работе и о вечно жалующейся на здоровье матери. Нина спешила на важное совещание, после которого, если выступит достойно, она рассчитывала получить если и не повышение, то прибавку точно.
У самых дверей офисного здания девушка заметила новый объект на стене: зеркало, украшенное безвкусной пластиковой гирляндой. Нина решила, что это как раз кстати, ей необходимо было убедиться, что выглядит она великолепно. В зеркале отразилось миловидное лицо, в меру накрашенное и бледное. Она так давно последний раз нормально высыпалась! И потому списала на недосып то, что её отражение вдруг перестало улыбаться и прищурилось. Сама Нина и не думала щуриться, к тому же, как она надеялась, у неё никогда не бывало такого недоброго взгляда.
А потом отражение улыбнулось – жёстко и зло, и в улыбке этой не было ни капли веселья.
Нина покачала головой и решила было отвернуться. То, что произошло в следующий миг, она не могла объяснить даже самой себе. Отражение вдруг метнулось вперёд, вперив в Нину голодный взгляд. Губы, накрашенные перламутровой розовой помадой, растянулись неестественно широко. Девушка попыталась закричать, но не смогла, страх перехватил горло, её будто кто-то тянул к зеркалу, к её собственному скалящемуся лицу. Вот только это было уже не её лицо. Нина пыталась вырваться, но пальцы бессильно царапали рамку зеркала. Рука соскользнула, в лицо точно плеснули ледяной водой.
На совещание в тот день Нина так и не пришла. А на следующий день явилась на работу, сказав, что отравилась и не могла даже позвонить. С тех пор характер девушки изменился, она стала напористой, решительной и очень быстро добилась повышения. Хоть это и стоило работы нескольким коллегам и её бывшим друзьям, которых она, казалось, вообще забыла. Матери она больше не звонила, ипотеку закрыла в рекордные сроки – и откуда только деньги взялись? – а про бывшего вообще не вспоминала. Улыбалась Нина теперь тоже совсем иначе – жёстко и зло, без тени веселья, а смотрела с прищуром, точно оценивая.

Оксана замерла перед красивым зеркалом, которое кто-то вывесил прямо на стене офисного здания. Оно было украшено цветами, так и хотелось встать и посмотреться, покрутиться. У Оксаны было ещё немного времени до встречи с мамой и младшим братиком, так что она улыбнулась, пару раз обернулась вокруг оси и высунула язык. Потом состроила рожицу и рассмеялась. Отражение улыбнулось в ответ и, казалось, приблизилось. Девочке это показалось забавным, и она снова состроила рожицу. Отражение так и манило подойти ближе, уткнуться носом в гладкую поверхность.
Полчаса спустя Оксана встретилась с мамой, вместе они прошлись по магазинам и пошли домой готовить ужин. В последнее время у девочки прибавилось забот. Братик только недавно родился, и теперь мама всё время проводила с ним. А всякие домашние дела легли на плечи Оксаны. Мама постоянно просила её помочь, но почти не читала, не шутила с ней. И гулять они теперь ходили втроём. А как с маленьким побегать, сходить на аттракционы? Никак, и Оксане эти прогулки не доставляли прежнего удовольствия. Мама была занята только ребёнком.
Поужинав, Оксана ушла в свою комнату и закрыла дверь. Только тут она ещё могла сохранить свою старую жизнь. И то мама говорила, что братик будет жить с ней, когда подрастёт. Девочке очень сильно этого не хотелось. Так не должно было быть. И та, другая Оксана из зеркала говорила то же самое. Но, в отличие от самой девочки, она знала выход. Оксана села перед небольшим детским трюмо и посмотрела на своё отражение – то заговорщицки подмигнуло. И тогда Оксана протянула руку и коснулась удивительно холодной поверхности.
Поздно ночью, когда родители уже спали, Оксана прошла в их комнату. Младенец спал в кроватке рядом с мамой. И он мешал, очень мешал. Девочка усмехнулась и посмотрела на него холодно. В руках у неё была подушка. Этому ребёнку здесь не место. Точно.

Дмитрий шёл по улице, глядя под ноги, в голове его крутились мысли о том, что нужно купить домой, как выкроить время на починку комода и нельзя ли одолжить пару тысяч у Виталика, или лучше не связываться. Хотелось есть, обычно Дмитрий терпел до дома, но тут решил перекусить по дороге. Он поднял голову и огляделся в поисках какой-нибудь кафешки. Рядом с деловыми зданиями их всегда было полно. Его взгляд невольно зацепился за зеркало, висевшее на стене.
– Что за глупость? Опасно же, – с осуждением покосился на гладкую поверхность Дмитрий. – Вот и так эти дурацкие цветочки посдирали, ещё и поцарапали раму.
Вздохнув, Дмитрий решил дождаться всё-таки ужина и уже отворачивался, когда заметил, что его отражение и не думает менять положение головы. Вот только взгляд из усталого и замученного стал напряжённым, изучающим и каким-то неприятным. Дмитрий замер, недоверчиво вглядываясь в зеркальную поверхность.
Его отражение улыбнулось с ехидным прищуром и кивнуло. Ничего этого Дмитрий делать и не думал. Нахмурившись и покачав головой, он решительно отвернулся и собрался уже идти дальше, но что-то его остановило. Словно кто-то держал за руку, не отпуская. Голова сама повернулась к зеркалу. А отражение скалилось теперь уже голодно, растянув губы до невозможного широко.
– Да чтоб тебя!.. – Дмитрий попытался отвернуться, но, поняв, что не выходит, размахнулся и ударил прямо в скалящееся лицо, которое было чем угодно, но только не его отражением.
Кулак налился болью, плечо засаднило, мужчина тяжело дышал, как после долгого бега. Стоял перед разбитым, покрытым трещинами зеркалом он долго. Так долго, что вышедшая из дверей женщина, работавшая в одной из контор, а может и в том самом заведении, которое вывесило это зеркало, вскрикнув, отбежала в сторону и достала телефон.
Потом уже, сидя в полицейском участке, Дмитрий пытался объяснить, зачем он вообще разбил зеркало. Его проверили на уровень алкоголя и запрещённых веществ, но ничего, разумеется, не нашли. Полицейских это, кстати, удивило. Поняв, что после честного рассказа его вообще отправят на психиатрическую экспертизу, Дмитрий сдался и согласился на штраф за хулиганство. Было уже поздно, так что оформили и отпустили его быстро, с немалым облегчением.
Вернувшись домой, Дмитрий пошёл в ванную. Есть всё ещё хотелось, но от одной мысли о вчерашних слипшихся макаронах мутило. Включив воду, он долго грел руки под горячей струёй. В голове было мутно, на коже осталось липкое, неприятное ощущение. Дмитрий поднял голову и посмотрел на себя в зеркало. Серая от усталости кожа, щетина и мешки под глазами – не удивительно, что его приняли за пьяницу. И тут отражение усмехнулось. «Не убежишь», – прошипела вода в кране. Сильно заныла правая рука, осколки зеркала – крошечная пыль – впившиеся в кожу на костяшках, жгли ледяным огнём.