Зеркальный странник

Зеркальный странник

Введение:

Гроза, бушующая за окном, успокаивала и дарила надежду на завтрашний день, запуская молнии в старые и дряхлые деревья, выпуская порывы ледяного ветра бьющего в стекло и окропляя землю дождем.

Я любила сидеть ночью на подоконнике и наблюдать эту картину, погасив в комнате свет. Темнота не была преградой, чтобы что-то разглядеть, мои глаза приспособившиеся видеть в темноте хорошо различали предметы. Через тонкий тюль просачивались вспышки молний, озаряя на мгновенье комнату и тут же погружая ее во мрак, тяжелые и громоздкие шторы я не занавешивала и поэтому просыпалась с первыми лучами солнца. В комнате, в которой я жила была только самая необходимая мебель, справа от окна стояла старая, но сохранившая свою красоту кровать с резной спинкой, подле нее прикроватная тумбочка с таким же замысловатым узором, далее следовала грубо сколоченная дверь. По левую стену стоял маленький письменный стол, на котором лежала пара книг, а в дальнем левом углу мрачно расположился небольшой шкаф. Весь интерьер был выполнен в древесных тонах.

Ночь уже перевалила за полночь, а сон не хотел приходить. Закрыв глаза и откинув голову, я решила погрузиться в воспоминания: Солнце, теплый ветерок ласкает мои волосы и расправляет крылья, за спиной заставляя предаться бегу. Это был двадцать первый день лета и мой пятнадцатый день рождения, мы как всегда с семьей поехали в лес, чтобы собрать ягод и трав на зиму. Я и мой восьмилетний брат – Том, схватили по корзинке и побежали в чащу леса. Каждый год приезжая сюда мы наперегонки собирали ягоды в лесу, и кто больше собрал тот и выиграл. Победителю доставался кусок фруктового пирога, который пекла мама по нашему возвращению домой. Вдогонку папа крикнул нам, чтобы мы не отходили далеко от полянки, потому что в лесу водятся дикие звери, которые, честно говоря, раньше нам не встречались.

Лес встретил нас летним ветерком и прохладой, птички напевали красивые мелодии. Я как обычно подошла к ближайшим кустам и начала собирать смородину, а Том побежал за земляникой, которая росла чуть дальше. Прошло минут пять и, моя корзинка была уже почти полна, когда я услышала душераздирающий вопль, выпустив корзинку из рук, я, не задумываясь, бросилась на звук, потому что знала - там мой брат. Ветки деревьев хлыстали по рукам и лицу, стоило мне пронестись мимо них, некогда красивое и свободное платьице, теперь же оставив лоскуты ткани на ветках, смахивало на нелепо весящие тряпки.

 Я выбежала из-за большого дуба и от того что я увидела глаза наполнились слезами, а после соленые капли воды стекали по моим щекам - мой брат лежал на земле с перегрызенным горлом, от его уже бездыханного, но еще теплого тела медленно растекалась алая кровь. Около него валялась перевернутая корзинка с земляникой, а рядом с ней стоял огромный медведь гризли, поедавший ягоды, высыпавшиеся на землю. Я замерла и не знала что делать, медведь учуял меня, поднявшись на две лапы с ревом начал приближаться ко мне, от злости и страха мозг сам по себе начал искать хоть какую-то оборону, но по сторонам как назло ничего не оказалось полезным. Медведь все наступал, и я отходила назад, а учитывая мою везучесть, не могла не споткнуться об корень дерева выпирающего из земли, я упала, зверь, пользуясь моментом, замахнулся, мои глаза зажмурились, а тело напряглось, ожидая удара.

 Громкий выстрел возле моего левого уха, заставил прикрыть голову руками. Мгновение спустя меня уже трясли за плечи, открыв глаза, я увидела взволнованное лицо матери.

- Карнелия, ты в порядке? – нежный и мелодичный голос эхом раздался в голове, и все что я могла из себя исторгнуть, так это неуверенный кивок.

Дальше воспоминания следуют как в тумане, но вновь становятся явными на похоронах моего братишки. Перед глазами все плывет из-за опухших от слез глаз, но разглядеть место и людей еще можно. Кажется, мы были уже на кладбище, мрачная погода, все одеты в черные или серые одежды и выплакивают все чувства родителям, а меня никто уже не замечает, пользуясь, случаем мой силуэт проскальзывает к могилке, на которой написано:

«Томас Алсон ».

На подоконник капают слезинки, а я уже не в силах их остановить, горечь и обида не дают покоя, завтра будет уже два года как образ маленького темноволосого паренька с карими глазами навсегда ушел из моей жизни.

За это время многое утекло. С тех пор родители очень изменились, они ни разу не улыбнулись. Мама слегла и целыми днями лежит на кровати, но ей это не мешает грубить и придираться ко всему, что я делаю. А отец пьет и проигрывает все деньги с трудом заработанные им на каких-то шабашках, все больше покрываясь долгами. Часто приходит домой пьяным, мне пару раз прилетело от него в таком состоянии, а на утро он совсем ничего не помнил, это научило меня, что после ужина, нужно идти в комнату и не высовываться.

Но кто бы мог подумать, что этот день рождения может все изменить…

Глава 1.

Карнелия.

Проснулась я как обычно с рассветом, переодевшись в свободную белую рубашку, которую заправила в легкие темные бриджи, я пошла в ванную комнату. Там в зеркале меня встретило чудище с гнездом на голове, спустя полчаса на место чудища пришла милая девчушка с длинными русыми волосами длиной до бедер, большими голубыми глазками, обрамленными густыми ресничками, все это дополняли прямой носик, на котором были еле заметные веснушки, изящный изгиб бровей, пухлые губки, и резкие скулы. Ростом я была чуть выше, чем должна быть девушка моих лет, среднего телосложения – в целом ничего необычного.

После утренних процедур, я побрела на кухню и, увидев ужасный беспорядок, поняла, что отец пришел домой без настроения. Прибравшись, кухня стала походить на кухню – небольшое помещение, где можно готовить и есть одновременно. От двери по правой стене было небольшое окно, завешанное полупрозрачным белым тюлем, который не доходил до пола, а заканчивался на середине стены. Далее следовал кухонный стол с кучей шкафчиков, в которых хранились приправы, специи, травы и вся кухонная утварь, на нем можно было готовить разные вкусности, он был совмещен с раковиной. Левее от стола был камин с подвешенным котелком над углями, в углу пристроился старый сервант, в котором аккуратно была сложена фарфоровая и хрустальная посуда, напротив него стоял обеденный стол с пятью резными стульями. Слева от него были такие же два окна, как и при входе.