Зеркало миров

Глава 3. Пути хозяина дорог

Центральные провинции Империи. Июнь, год 490 от сошествия Единого.

Откуда-то с востока загрохотало, забасило отзвуком далёкой пока грозы. Поток из телег и пешеходов заволновался, люди обеспокоенно начали вглядываться в ещё прозрачную голубизну неба. Вокруг равнина, сплошные поля до горизонта и узенькие полосы защитных лесопосадок, если ударит дождь, то мигом промокнешь до нитки. Все заторопились, прежде свободная дорога мгновенно стала тесной. К тому же дувший всё утро лёгкий ветерок затих, перестал нести прохладу с реки. Лейтис сморщила нос, чихнула от пыли и мускусной вони сотен людских и лошадиных тел, потеющих на открытом пространстве под жарким солнцем. Её лошадь тоже нервно дёрнулась, но девочка, не отвлекаясь от книги в руках, крепче сжала ноги, потрепала лошадь по голове, что-то успокаивающе сказала, и лошадь прекратила нервничать.

Ислуин ещё раз с удовольствием подумал, что ученица ему досталась лучше, чем он даже рассчитывал. Когда они только выезжали, Лейтис, с рождения жившая в городе, отвратительно держалась в седле. С Ислуином вообще можно было не сравнивать: даже среди рождавшихся в седле ханжаров он считался одним из лучших наездников. Первые несколько дней девочка еле слезала с коня, ужинала лёжа и засыпала на животе. Постепенно не просто втянулась, а старательно училась, как надо обращаться с лошадью. Пусть незаметно, но всё сильнее, разгорались способности к стихии Жизни, внутренняя магия быстро залечивала синяки и ссадины хозяйки, а также помогала копировать навыки магистра, было бы хотение… То, что к талантам прилагалось желание учиться и усердие, готовность раз за разом повторять нужное упражнение, пока оно не получится – вот это было удачей.

Даже сейчас Лейтис, пользуясь тем, что лошади без понукания сами вышагивали вровень с потоком телег и пешеходов, держала в руках несколько листков, читала учебник старательно зазубривала незнакомые слова и грамматику эрда – языка эльфов. Пусть даже с необходимостью учить мёртвый для Империи язык Ислуин и слукавил. Точнее, эрд модно было изучать только среди дворян, ну и много терминов из него использовалось в научных трудах по теории магии. Однако для обычных магов-учеников эльфийский язык был не нужен. Зато даже далёкие от чародейства люди слышали, дескать, своё первое заклятье ученик сумеет сотворить к третьему, а иногда и к четвёртому году занятий, а перед этим должен узнать немало теории, магистр и посадил Лейтис читать. Тем более Ислуин часто готовил лекции во время своих отлучек, и потому нужных книг в дорожной сумке хватало, а недостающее магистр легко мог дополнить из головы. Проверяя учебники, Ислуин нашёл в том числе несколько книг по школьной программе, и первый раз в жизни порадовался разгильдяям-студентам. Из года в год первокурсники считали, что всё вызубренное в школе после сдачи экзаменов в Академию помнить уже не обязательно. Вот только все труды были, конечно, на эльфийском, причём на диалекте из мира магистра.

Ну а раз Лейтис безропотно была готова вызубрить хоть целую библиотеку, Ислуин и посадил её учить эрд, намёками подведя к мысли, что это «язык настоящих магов, потому и по-настоящему серьёзные учебники пишутся только на эрде». Тем более первые два-три месяца, пока магический талант, особенно способности стихии Жизни, только разгорается, он ненадолго дарит своему хозяину немало удивительных способностей. Главное – знать уже наставнику, как помочь этими талантами воспользоваться. Научить воспитанницу бегло читать и говорить на эрде магистр рассчитывал не за три-четыре года, а за пять-шесть недель. Пусть удовольствия лишние трудности ему не доставили.

Попутно интенсивная нагрузка отвлекала Лейтис от вопроса, почему наставник и боевой маг отказался сразу обучать её владеть оружием. Отговорился, дескать, после болезни надо полностью восстановиться, а уже потом нагружать организм. О главной причине Ислуин предпочёл умолчать. Когда внутренний источник силы окончательно разгорится, то не даст интенсивным занятиям с луком и мечом превратить Лейтис в уродливое мужеподобное создание. И так в дорожной куртке и штанах только две косички девочку в ней и выдавали. Да и успеет ещё ученица железками намахаться…

***

Здоровенный каменный столб-указатель на здешней плоской равнине виден был издалека. Такие ставили на центральных трактах каждые двадцать километров. То есть на самом деле ровно каждые десять имперских миль, но привыкший дома к метрической системе Ислуин всё равно переводил местные величины в намного более удобные стандартизированные метры и километры. На верхушке столба было выбито расстояние в милях до нулевого камня перед императорским дворцом. А по бокам столба всегда резали надписи, указывающие направление и расстояние до ближайших городов. Потому словно разбивающая на струи речной поток скала разделяла торговый тракт на два русла. Основной поток шёл прямо на север в сторону столицы, но Ислуину и Лейтис надо было налево, через город Дурран уйти на Большой морской тракт в сторону океанского побережья.

К Дуррану поток грузов и всадников шёл сильно меньший, чем по основному тракту, поэтому вышло заметно ускориться. Наконец дорога повернула за небольшой холм, на здешней плоской как стол равнине это была редкость. Ещё сотня метров – и Ислуин остановился, одновременно придержал коня ничего не замечавшей Лейтис. Но девочка и сама оторвалась от чтения, слишком уж сильно тянуло сероводородом из громадной пропасти, расколовшей прямо перед ними землю. На площадке перед разломом образовалась изрядная толпа телег и пешеходов – шумная, раздражённая остановкой, и потому крикливая и скандальная. Дальше приходилось ждать своей очереди на проход по одному из двух подвесных мостов.

Издали мосты казались игрушечными, настил и канаты как паутинки. Лейтис аж затаила дыхание, когда с одного края пропасти на другой поехала очередная телега. Не выдержала и спросила: