Зеркало Совести

Зеркало Совести

1935 год. Огневское государство. Лиржевск.

            Николай Кастильский крепко держался за поручень, когда поезд уже медленно, но бывало рывками, останавливался. Мужчина с короткими кудрявыми каштановыми волосами, в серой шинели и с небольшим чемоданом вышел из поезда, нагла протиснувшись сквозь толпу. Вокзал был практически пуст, ибо недавний приказ местного Лорда гласил: “Не пускать на вокзал людей и контролировать выход с вокзала, во избежание терактов и жертв.” Указ этот не беспокоил, ибо ждать его было не кому. У выхода с вокзала стояли охранники, вооружённые винтовками и одетые в весьма военную форму: бежевая гимнастёрка и тёмные солдатские шаровары с высокими сапогами.

            Приведя причёску и одежду в порядок, повесив крест “За Военные Заслуги” на грудь и проверив общую опрятность, он солдатской походкой двинул к выходу. Думал, что пройдёт без проблем, никто не окликнет, но нет.

            — Будьте добры, предъявите документы! — выразительно сказал один из охранников, встав прямо перед Николаем.

            Николай положил чемодан на деревянный стол и полез в карман за паспортом, однако в привычном кармашке его не оказалось. Он резко раскрыл шинель, чем напугал охранников, ибо те уже наставили на него винтовки. Он замер и медленно полез во внутренний карман, где нащупал паспорт и резко его достал. Охранники дрогнули, но выстрелить смелости не хватило.

            — Вот, пожалуйста, — с надменной улыбкой сказал Николай, протягивая документы. — Вы, как понял, тут первый день и такое оружие держите впервые?

            Охранник посмотрел в документы и увидев должность “Каратель”, прочитал лишь Ф.И.О, после чего отдал документы.

            — Да, Герр Кастильский, они впервые держат что-то больше пистолета, — сказал принимающий. На его лице не дрогнула ни одна морщинка. — Какими судьбами в Лиржевск, Герр Каратель?

            — Начальство ваше вызвало. Молвили, что в местной деревне нужен каратель и хотя-бы один милиционер. А что, багаж осматривать не будете? — Николай подделал удивление, хотя знал свои привилегии и то, что мало кто осмелится даже беседовать с карателем.

            — Нет, Гер Кастильский, раз вы дослужились до такого звания и должности, то Страна полностью доверяет вам, потому не стоит тратить время того, кто служит ей, — чётко выдал охранник, после чего отдал честь и отошёл.

            В Огневской Республике честь отдавали весьма странным образом, нежели в других странах. Солдаты прижимали к сердцу кулак правой руки и кисть левой к пояснице, а затем делали не низкий поклон.

            Другие солдаты отдали честь и пропустили Николая. Коля лишь презрительно глянул на них, ведь они были пешки весьма гнилого режима, такой же гнилой страны. Он понимал, что и он не лучше, но осознания всей гнили и жестокости режима снизошло слишком поздно и назад пути уже нет. Либо ты, либо тебя.

            Пройдя по длинному коридору, чьи стены измалёваны разными красками. Среди них можно было увидеть Серп и Молот, зиги нацистов злого усатого коммуниста. Смотря на стену, Николай чувствовал безысходность страны. Она сгинет либо от расстрела последнего гражданина, либо от удара молота об наковальню, ведь Огневское государство находится между двумя могущественными державами: Красновским Союзов и Уэльской Империей вместе с Арийцами на Балканском полуострове.

            Идя по улицам Лиржевска, вспоминались улицы давней Российской Империи, именуемая теперь Красновским Союзом. Эти развалены, кирпичные стены и едва стоящие дома придавали некую романтику стране. Всегда Николаю думалось, что не сможет он жить без этого пейзажа, если сбежит на самый запад Европы. Да он и представить не мог жизнь без этой романтической разрухи, ямчатых дорог и весьма доброго народа, орущего на каждом углу “Курва”.

            И вот он вышел на главную площадь Города. В центре стоял изуродованный памятник Огневскому, поднимающий руку вверх. Сейчас дети думают, что он кидает зигу, потому и перестали его портить. Площадь была пуста и искривлена лужами. За главной площадью стояло красивое здание из белого мрамора, подчёркивающее аристократическую и властную принадлежность. Сколько красивых узоров на фасаде, какие распрекрасные оконные рамы и сколько гнили внутри!

            Обойдя бедного Огневского, перепрыгнув лужу, он встал перед массивной дверью из метала в десять сантиментов. Охранники в мундирах попросили паспорт, и они его получили сразу же. Николай едва держался, чтобы не засмеяться от убогости их мундиров. Он бы и поиздевался над ними, но уже больно быстро настроение пропало, пока он шёл. Его сразу же встретил очередной охранник в ярко-синем мундире, который отвёл его в кабинет Губернатора. Перед входом, Коля успел прочитать табличку на двери: “Анжей Шульц”.

            — Добрый день, Герр Шульц, — Николай отдал честь.

            — Э? Присядь, Николай, чего как неродной? Чайку вот попей, с сахаром и конфеток не забудь! — добрым тоном сказал Губернатор.

            На вид, человеком он был добрым. Сам он был немного толстым и имел поразительно милое лицо, внушающее доверие и напоминающее доброте. В его кабинете, как успел заметить Каратель, был страшный беспорядок. На красном ковру лежали книги, бумаги и салфетки, чашка чая или кофе. С полок всё сыпалось и у подножья шкафа образовалась целая гора из документов и папок. Поверхность стола тоже была забита разным офисным хламом, кучей пустых кружек и единственное украшение — это ваза с конфетами.

            — Итак, Кастильский, когда мы последний раз виделись? Как жена, как дети? — из рта доносилась вонь, разящая воздух даже в метре от него.

            — Я не женат, потому и детей нет…

            Из-под стола вылезла молодая немка с тёмно-русыми волосами и отменной фигурой. Она слегка посмеялась и выбежала в коридор, прикрывая лицо листом ненужной бумаги.