Жаркий Август. Книга первая

Глава 12

Осталось 29 дней

Утро. Как же я тебя ненавижу!

Села, уже не приводя кровать в полулежащее состояние. Сил вполне хватало на то, чтобы самой подняться. Поправляюсь потихоньку. Ай, да, молодец! Спортсменка, иначе и не скажешь! Еще бы есть нормально начала, вообще сказка бы наступила!

 Бросила сердитый взгляд в сторону календарика с розочками. Лежит, поблескивает глянцевой поверхность. Видеть его не могу уже! Но рука все равно тянется к нему и зачеркивает очередную дату.

Вот и разменяла я третий десяток. Остается всего двадцать девять дней и все, прощай орудие пыток, под названием Август. Вот только дожить бы.

Настроения нет. Желания шевелиться нет. Ничего нет. Разве что острая потребность кого-то прибить. И этот кто-то должен уже кашеварить на кухне. Надеюсь, не отравит после нашего с ним вчерашнего "теплого знакомства"? Не должен, зонд крепко его держит. В этом я убедилась вчера, когда у парня на лице было написано, что с превеликим удовольствием прибил бы свою худосочную хозяйку, да вот только даже пальцем пошевелить не мог.

 Я провела долгую практически бессонную ночь. По какой причине? Конечно же, из-за этого паразита. Лежала, мечтая заснуть и хоть немного отвлечься, но вместо этого мысли упорно возвращались к обманщику. И вместо того, чтобы успокоиться, еще сильнее накрутила, довела себя до белого каления.

Как вот теперь с ним дальше сосуществовать?

Хитрый, упрямый, злой, строптивый, наглый, импульсивный. Неожиданно выявленные плюсы Тимурки можно долго перечислять. Больше всего бесило то, что я как дура, больше недели жила с ним бок о бок и ни черта не заметила! Растяпа! Точно ржал надо мной! А как не ржать, когда целый день кривляешься, убогим притворяешься? А хозяйка ходит такая вся блаженная и дальше своего носа ничего не видит?

Нет, ну не паршивец ли?

А какой самоуверенный? Ни капли сомнения, в том, что стоит только взглянуть на него, и все, пиши, пропало. Тоже мне Аполлон нашелся! Ладно, спорить не буду. Хорош. Да мало ли на свете таких вот "хороших"? Верно, навалом! Но мне достался именно этот свиненыш!

В те, скромные минуты, когда я все-таки проваливалась в тревожный, неспокойный сон, мне такая дурость снилась, что словами не передать.

То я с огромными ножницами наперевес бегу за ним по темной дороге, покрытой белыми клубами тумана. И мой демонический хохот, смешанный с ужасным лязгом ножниц, разносится по округе.

То он меня ловит в темной подворотне и самозабвенно душит, приговаривая "да, действительно, тоненькая".

 И так далее, и тому подобное. Безумно приятные сновидения! Еще Майлз, в довершении, то и дело проскакивал. То в кандалах, то с бородой. То мы с ним ругались, то мирились. И все благодаря Тимуру.

Рывком встала с кровати, на миг зажмурившись от резкой боли, раскатистой волной пробежавшей по позвоночнику. Надо контролировать, держать себя в реках, а то с этими нервами, я себе что-нибудь погну.

Прошаркала в ванну, показала язык своему убогому отражению, привела себя в порядок, почему-то потратив на это больше времени, чем обычно. От осознания этого разозлилась и покинула комнату, сердито причитая себе под нос.

Прежде чем идти на кухню, с которой раздавались какие-то звуки, я заглянула в кабинет, в надежде, что Сергей уже прислал информацию. Желательно такого содержания: раб, просто раб, самый рабский раб на свете.

Увы и ах. Никаких новых сообщений в почте не было. Я раздраженно фыркнула, негодуя по этому поводу, хотя прекрасно знала, что Сергей прав. Людей- миллиарды, так сразу, наскоком, за полчаса, всех не проверишь. Так что надо набраться терпения и ждать результатов. А пока... Пока нужно идти, смотреть, что там этот Барсик драный вытворяет.

Перед выходом на кухню на миг остановилась, глубоко вдохнула, медленно выдохнула, чувствуя, как внутри все сжимается, скручивается, словно пружина. Понятия не имею, как теперь себя вести с этим типом, и очень сомневаюсь, что он захочет облегчить мне задачу своей покладистостью и послушанием.

Собравшись духом, зашла на кухню и чуть не вздрогнула, наткнувшись на колючий взгляд темных глаз. Вместо серого невзрачного, вечно скукожившегося мышонка, на меня смотрел наглый котяра.

Стоит у окна, прислонившись к столу, руки сложены на груди, взгляд исподлобья. Поза ну совсем не рабская, тоскливо подумала я, чувствуя, что с каждой секундой тает моя надежда получить от Сереги утешающие новости. Да у него, даже в повороте головы просматривается уверенность, не свойственная рабскому племени!

Хмыкнув, он отвернулся к плите, невозмутимо продолжив свои дела.

Молча подошла к столу, взгромоздилась на табуретку и, подперев щеку рукой, стала тоскливо рассматривать свое непредсказуемое имущество. А ему все равно, словно и нет меня рядом. Хотя, даю руку на отсечение, прекрасно чувствует мой пристальный изучающий взгляд.

А я, не стесняясь, рассматривала его, наблюдала за тем, как держался. Не смотря на внешнюю невозмутимость по мелким деталям, местами резким движениям видно, что собран, напряжен и раздражен. Спина прямая, плечи широкие, но в этом старом поношенном отцовском наряде выглядит по-прежнему неопрятно, худее, чем на самом деле. Ну, эту проблему я думаю вот-вот решим.