Жажда

Глава 12.1. Огаст

Глава 12.1. Огаст

 

“Дура я дура, дура я дура-а-а”, – панически повторяла про себя Сирин, пряча пылающие щеки за приподнятым воротником. – “Как, ну КАК можно было выставить себя такой непроходимой идиоткой!”

Уже отодвинувшись на безопасное расстояние и со всех сторон укутавшись в плотный плащ, Сирин все еще содрогалась от дикой неловкости момента. Сердце колотилось быстро и часто, отдаваясь пульсацией в горле и мешая дышать.

– Простите, – с трудом сглотнув, прошептала она спустя минуту, чтобы прервать затянувшуюся паузу.

– Тебе не за что извиняться, – выдохнул Фрай ей в шею, от чего волоски на затылке встали дыбом. И хоть голос его ощутимо похрипывал от еле сдерживаемого напряжения, он не шевельнулся в ее сторону.

Сирин продолжила заниматься самоедством и, главное, пыталась выкинуть из памяти пережитые ощущения, спрятать их в самом темном уголке своего сознания. Но не получалось... Тактильные восприятия отпечатались на ее коже, переворачивая сознание с ног на голову и будоража кровь. К ужасу Сирин, безудержные эмоции ураганом проносились по телу, прожигая путь к низу живота, заставляя грудь напряженно заныть, а соски сжиматься… И, черт возьми, это было совершенно лишним!

В полном молчании они провели еще несколько бесконечных минут. Но если Сирин замерла, затаив дыхание и боясь сделать какое-либо неосторожное движение, то Руд вскоре хмыкнул и несильно толкнул ее в плечо.

– Расслабься, – добродушно буркнул, и Сирин, наконец, осмелилась поднять на него взгляд. – Тяжело, наверное, быть маленькой вкусной конфеткой, – это было сказано уже с грубоватым юмором, хотя по пульсирующей на шее жилке было заметно, что и его самого напряжение еще не отпустило.

В его глазах не было ни злости, ни насмешки. Лишь бездонная, не поддающаяся никакому пониманию, засасывающая воронка невероятной глубины. Световые блики подрагивали на глянце зрачков, завораживая и не позволяя вырваться из ловушки черных омутов. Он внимательно вглядывался в ее глаза, перемещая взор от одного к другому, а Сирин в очередной раз задержала дыхание, чувствуя, как по позвоночнику поднимается покалывающая волна. Его взгляд продолжал удерживать, лишая воли, заставляя девушку ежиться в капкане этого порабощающего внимания, ощущать, как все тело охватывает пламя. Кожа щек запылала уже не от смущения и стыда. Дыхание сорвалось и участилось, и неосознанно она облизнула пересохшие от волнения губы. Не таясь, Руд прошелся взглядом по ее лицу, а ей показалось, что это его пальцы прикасаются к разгоряченной коже. Поглаживают веки и брови, обводят овал ее лица, притрагиваются к увлажненно блестящим губам. Руд остановил взор, долго и пристально глядя на ее рот, и она, не сдержавшись, закусила нижнюю губу и рефлекторно стиснула коленки. Выгнув бровь, мужчина вернулся взглядом к ее глазам, но молчал, хотя оба понимали, что между ними происходило нечто значительное.

Как загипнотизированная, Сирин не могла вырваться из магнетического плена его глаз. Смотрела в эти стальные капканы и ощущала, что внутри у нее зарождается очень странное ноющее чувство. Позыв, непонятный в своей силе. Напоминающий жажду в иссушающий летний зной, но иной. Неведомый ранее. Не имеющий четкого названия, но от этого не менее требовательный.

Сирин накрыла волна спастического напряжения, и она начала мелко подрагивать. Амплитуда переживаний была настолько невероятна, что она больше не могла контролировать свое тело. Как и не могла игнорировать накал фантазий, в которых не было ни капли целомудрия…

 

– Отдыхай, – внезапно произнес Руд приглушенным, словно чужим голосом и отодвинулся, откидываясь затылком на стенку бочки, – нам еще долго ехать.

Выпуская ее из липкой паутины своего пристального внимания, он устало прикрыл глаза, а Сирин осознала, что последние несколько секунд не дышала. С трудом переводя дыхание и пытаясь не пыхтеть, как паровоз, она последовала его примеру и откинулась назад. Теперь она тоже упиралась спиной в стенку бочки, и жесткие доски пересчитывали ей все кости. Сирин с силой зажмурилась, радуясь поводу отвлечься на боль, но тоскуя о том ошеломляющем ощущении, когда обугливалась под его пламенным взглядом...

 

Все это необходимо было немедленно обдумать. Такого шквала чувственных эмоций она не переживала еще никогда. Если ранее ей были свойственны лишь легкое любопытство и тяга познать неизведанное, то теперь, с ним, она ощущала что угодно, но только не праздный интерес.

Сирин оглядывалась назад на все, что знала из нескромных журналов и болтовни с подружками. Припоминала недалекое прошлое, пытаясь найти ответы в архиве своего скудного, однократного амурного эксперимента. И вроде бы умом понимала, что назвать то событие интимным “опытом” в полном смысле слова было нельзя, однако это был единственный чувственный эпизод, который она пережила…

Но чтоб оно все отсырело, если тогда она испытала хотя бы что-то относительно похожее!

 

Она не соврала Руду, говоря, что он не был первым в ее жизни полураздетым мужчиной. Хотя, конечно, ее намек был сильно преувеличен – уж больно хотелось позлить его. Да и себя немного привести в чувство. Самой себе напомнить, что он просто мужчина. Один из многих. Такой же, как и все. В тот момент в лощине ей это, кажется, помогло.



Отредактировано: 19.04.2019