Желание

Желание

Женю измучила бессонница. Эта ночная королева издевается над ней

не от сильного Жениного переутомления и не от её переживаний. И даже не от мучений совести, которые могут сгрызть обиженное сердце на несправедливое к ней, Жене, отношение окружающих, родных. Хотя таких людей в её окружении мало, но те, которые есть, с маниакальным постоянством не дают ей ощутить себя хотя бы немного счастливой.

Женя умом понимала, что есть люди намного несчастней, чем она. Например, те, у кого не получилось жить отдельно от родителей или от родственников. А у неё получилось. Она живёт в собственной однушке. Спасибо давно почившей бабушке. Да мало ли в нашей жизни несчастий и несправедливости и вместе с ними несчастных бедных людей? Женщин, в частности. Так что для полного ощущения счастья, как считает Женя, ей не хватает…

Не хватает, конечно, многого. В том числе и тишины. Такой всеобъемлющей, полной. Тишины, которой в бетонной коробке, названной изолированной квартирой, не добиться никогда. Ежедневно деловой шум в офисе сменяется шумом на улице. Шум улицы, пробивающийся через приоткрытую фрамугу окна в квартире, сливается с шумом, постоянно по очереди, а иногда и за компанию производимого ремонта кем-то из соседей. Женя пробовала пользоваться берушами. Но мало того, что однажды, возвращаясь с работы, её чуть не сбила машина. И все потому, что один водитель решил проскочить через «зебру» на жёлтый свет светофора. А она, с этой поролоновой защитой в ушах, да ещё занятая своими мыслями, не услышала его сигнала.

Вскоре она отказалась и от помощи беруш. Выяснилось, что шум в её голове не намного тише шума в офисе. А это предвестник заболевания сосудов головного мозга, как она вычитала в интернете. А тишины хочется. Да такой, чтобы никто не отвлекал от мыслей. Не лез с постоянными просьбами. Не делился своими откровениями и неприятностями в семье. А это ещё одна беда, от которой никакие беруши не спасут.

– Почему никто не позвонит и не поделится со мной радостью? Почему никто не поинтересуется моими событиями, успехами или, наоборот, неприятностями?

Так думала Женя, грустно заваривая кофе в четыре утра, потому что после очередного ночного звонка подруги с жалобами на скупого мужа, который дорогие подарки дарит ей только после того, как она простит ему его очередной флирт или загул, как она называет его очередную измену, сон улетучился совсем.

– Смысл ложиться, если через полтора часа надо вставать и собираться на работу.

Вот почему она не делится со мной радостью, когда получает от мужа после примирения очередную дорогую безделушку? Всё потому, что у них начинается следующий этап бурной любви. О его подарках я узнаю только тогда, когда мы встречаемся. А встречаемся мы очень редко. Ладно, подруга. А мама? Зачем мне надо знать все подробности жизни моей младшей сестры? Ты спросила её, хочет она выставлять свои ссоры с мужем на обсуждение со мной? Зачем мне знать, какое по счёту платье купила твоя невестка и тем более, как на это отреагировал мой брат?

Так, думаю, и ей неинтересно, почему я теперь одна и почему мне не подошёл кавалер, с которым я встречалась целый месяц! Хотя мама ещё не в курсе моих событий. А потом она так увлечённо, в мельчайших подробностях рассказывает о семейной жизни дочери своей подруги! Уж об этом зачем мне знать? После новых подробностей из семейной жизни сестры следуют подробности о неприятностях «в сфере здоровья» мамы. Потом вспоминаются случаи из её молодости, которые плавно переходят в недовольство или довольство с погодой за окном. После вливаний в меня всех этих событий, она забывает поинтересоваться о моём самочувствии, о моих делах. Но может это и к лучшему. Тогда, наверное, эти разговоры заканчивались бы глубокой ночью.

Женя всегда до конца выслушивала мамины рассказы, обязательно поддакивая ей, иначе её рассказ резко поменял бы тематику и перешёл бы в грозную тираду о бессердечности родных детей. Этим бы не закончилось. Пришлось бы дополнительно выслушать длинную лекцию о правильном воспитании, которая может закончиться, не считая уже затраченного времени, ещё часа через два.

Женя смирилась с тем, что стала «ушами» подруги и мамы. Что не сделаешь для счастья родных и близких, друзей. Но иногда ей становится обидно от осознания того, что её жизнь никого не интересует. Её переживания, радости, беды никому не нужны. Как-то она пробовала прервать очередной «телефонный бразильский сериал», чтобы высказаться, но у собеседниц сразу находились дела. То бульон на плите выкипал, или кто-то звонит по второй линии, или вернулся домой любимый, и секретничать нет никакой возможности. Даже сестра, с которой она однажды хотела поделиться наболевшим и ради приличия сначала спросила о её делах, наспех ответила:

– Ты же от мамы всё знаешь, – перебив желание откровенничать с ней.

А мама? Однажды Женя решилась поделиться с ней. До невозможности накипело на душе. Но мама категорично остановила её.

– Зачем ты вешаешь на меня свои неприятности? У меня своего негатива от такой жизни достаточно.

Последней каплей стал приход подруги, которая забежала «на огонёк», потому что дома муж и по телефону ничего нормально нельзя рассказать. А ей необходимо облегчить свою душу от негатива, собранного по углам семейного бытия. Высказав и облегчив свою измученную душу, она резко прервала начавшуюся исповедь Жени.

– Жека, не обижайся. Мне сейчас некогда. Дома «суслик» заждался. Давай мы с тобой соберёмся у тебя на девичник, ты мне всё и расскажешь. А сейчас зачем наспех?

И уже выходя из Жениной квартиры, она произнесла убийственную фразу:

– Какое счастье, что я не одна в таком положении. Не обижайся, подруга! Но зная, что у кого-то тоже жизнь не сахар, мне как-то легче переносить все свои невзгоды. Да и зачем мне к своим бедам прибавлять ещё и твои?

– Действительно, зачем? – подумала Женя и спрятала свои откровения далеко, далеко в переполненной обидой душе.

Тем более, что время для девичника у подруги так и не нашлось. Женя смерилась со своим положением в «среде своего обитания». На маму обижаться долго нельзя, а с подругой она решила больше не общаться, понемногу сокращая её рассказы до минимума. Когда этот минимум наступил, Женя поняла, что и нужна была такой подруге только как «уши».