Железное кольцо

Глава 1

Солнце с небес словно издевалось, бодро играя лучами в листьях деревьев. В открытое окно проникали пение птиц и шум машин. Конец лета в этом году выдался замечательным, наводящим на мысли скорее о близкой весне, чем об осени. И всё же впереди был сентябрь, не апрель. И радоваться было нечему.

— Нет, милая, — тихо и категорично сообщила Зоя Васильевна. — Никакой ошибки.

Я сдержала тяжёлый вздох и прикрыла глаза. Так и знала. Непонятно, на что вообще надеялась и о чём торговалась с богом ещё сидя в коридоре под дверью кабинета. Неизвестно только, что теперь делать.

— Не рада?

Чему уж тут радоваться? Впору разве что плакать от растерянности, недоумения и… и я совершенно не понимала, что сейчас чувствую и что чувствовать должна. Уж точно не радость. Панику, пожалуй.

— Ещё не поздно…

Зоя Васильевна не договорила, осеклась. Я вздохнула, не открывая глаз. Без того знала, как она сейчас на меня смотрит. С нескрываемым сожалением и старательно скрытым осуждением. Думает, что знает, какое решение я приму. Мне бы её уверенность…

— Так что скажешь, Даша?

Я покачала головой, поднимая ставшие как-то вдруг невыносимо тяжёлыми веки. Нет, делать то, на что мне сейчас намекнули, я не стану. Попросту не смогу. Никогда не понимала тех, кто решается на такое. На убийство, если говорить прямо и честно, как есть. Пока существует жизнь, существует надежда. Главное — жить и давать жить другим. Давать жить. Давать жизнь…

— Витамины попей, — серьёзно сказала Зоя Васильевна. — И ещё кое-что, я тебе сейчас напишу. Вставай и одевайся.

* * *

Бросив сумку в прихожей, я разулась, прошла в комнату и прямо в одежде повалилась на диван лицом вниз. Всё вокруг — город, жизнь, август — было невыносимо привычным, нормальным, повседневным. Жило и двигалось так, будто со мной только что не случилось абсолютно невозможное.

Я беременна. Как, чёрт возьми, я могу быть беременна?! Я не в сказке живу, не в легенде — в Москве. В реальном мире, где чудес не бывает. Где у каждого следствия, тем более такого, есть совершенно конкретная причина. Каковая в моей жизни вот уже три года наблюдалась только во сне.

Застонав, я зарылась лицом в подушку, подозревая, что схожу с ума. Да, последние почти полгода мне снились сны. На их содержание я не жаловалась, наоборот, получала огромное удовольствие. В жизни ведь так не бывает. На меня, серую мышку, единственной примечательной деталью внешности которой были и остаются красивые орехового цвета волосы, такие мужчины внимания не обращают. Если честно, вообще никакие не обращают.

После смерти мамы четыре года назад на меня навалилась депрессия. Осознание того, что теперь я одна на всём белом свете, оказалось слишком тяжёлым бременем. Никаких других родственников не было, мама выросла в детском доме, а отца я не знала. Мы так и жили всегда вдвоем. Пока не появился Рома.

И вроде бы у нас с ним складывалось не хуже, хотя и не лучше, чем у всех. Свидания в парке, походы в кафе, кино… и вот мама уже поглядывала на белые платья и высказывала робкие намеки на свою готовность нянчить внуков. Рома, как мне тогда казалось, тоже задумывался о чём-то подобном. Но один пьяный водитель перечеркнул все мечты и надежды.

После случившегося я ушла в себя и возвращаться не собиралась. Больше года Рома честно пытался до меня достучаться. Старался каждую минуту быть рядом. Свозил в Турцию, потом потащил в Крым к своим родственникам. Умом я понимала, что нужно откликнуться, жить дальше, но ничего не могла с собой поделать. Словно душа моя, как и мама, не смогла выйти из комы, в которую впала, когда из телефонной трубки прозвучали слова соболезнований.

Я не винила его за уход. Вечно так продолжаться не могло. В конце концов, Рома не бросил меня умирающей. Я ходила, говорила, ела, работала. Правда, механически, нельзя было сказать, что при всём при этом я жила. Но тут уж он сделал всё от него зависящее.

Так три года назад я осталась одна. И продолжила ходить, говорить и работать день за днём, постоянно прокручивая в голове события с момента, расколовшего мою жизнь на «до» и «после», до момента текущего. Этим же занималась и сейчас.

Я совершенно ясно помнила первый сон. Он тогда сидел в кресле у окна, и лунный свет обрисовывал чёткий, красивый профиль, серебром растекаясь в распущенных тёмных волосах, спадающих ниже плеч. Не было сказано ни слова, я просто лежала, натянув одеяло до самого носа, и смотрела на странного незнакомца в моей квартире.

Следующей ночью он пересел на мою кровать, устроился в ногах и продолжал смотреть, словно пытаясь запомнить каждую мою черточку. Я не шевелилась и боялась открыть рот, чтобы не вспугнуть невесть откуда возникшее тепло между нами. Тогда он взял меня за руку, и тепло усилилось, потекло плотной волной чуть колких мурашек, чтобы свернуться уютным клубком вокруг сердца.

За то, что было в следующих снах, я могла бы покраснеть. Но ведь это были всего лишь сны. Он не мог появляться в моей запертой квартире из ниоткуда и исчезать потом в никуда! А раз он мне только снился, какие могут быть поводы для смущения и стыда? Во сне можно всё, разве нет?

Я и позволяла себе всё. Чтобы потом, утром, в душе, подставляя лицо и тело упругим струйкам прохладной воды, наслаждаться воспоминаниями о пережитом. В реальности у меня не случалось подобного, всё было слабым, каким-то смазанным по сравнению с чистыми, незамутнёнными ощущениями из снов. Да, мне было хорошо, настолько, что порой даже чудился слабый аромат мужчины на теле и белье. И следов оставалось достаточно. Первое я списывала на окончательно заигравшееся воображение, второе объяснялось еще проще. Любовник был фантазией, а моё… хм, состояние — вполне реальным.