Жёлтый

Жёлтый

"Никто не сможет вас запугать, если вы не захотите пугаться."

Махатма Ганди

За годы работы в «Белом Вестнике» я повидал много всякого, и столь же много написал в своих статьях. Это были истории о тайнах светской жизни, о прошлом, о криминале и преступлениях, и, порой, о совсем уж ужасных вещах. Пожалуй, над последней темой я работал тщательнее и усерднее всего. Вы может быть читали в интернете о бойне в торговом центре «Акадо Плаза», потрясшую многих людей своей кровавостью и таинственностью; или о массовом помешательстве и каннибализме в Северногорске; или о «мяснике с улицы Ломоносова», том сумасшедшем парне, что убил свою девушку складным ножом и съел её? Так вот, это мои статьи. С ними было тяжело работать, что-то в этих делах было за гранью моего понимания, и довольно часто мои изыскания беспардонно обрывали заинтересованные лица.

Я сомневаюсь, что в тех делах было замешано только простое человеческое безумие. А особенно сомневаюсь сейчас, когда это дерьмо коснулось лично меня. Если прошлые статьи я мог написать так, чтобы не было никаких сомнений в человеческой природе тех странных деяний, то сейчас я просто не могу не рассказать правду о том, что коснулось лично меня. Я отдаю себе отчёт в том, что это никогда не опубликуют в «Вестнике», да и вообще в любом уважающем себя новостном издании. Это история для дурновкусных форумов о паранормальном, для желтушных журнальчиков и газетёнок, которые пугают пожилых домохозяек вестями о плоской Земле и рептилоидах в правительстве.

Впервые за всё время моей работы журналистом, я подписываюсь под каждым словом, и заверяю, что всё, описанное ниже – чистейшая правда..

Пожалуй, стоит начать с самого начала.

Детский кошмар

Я рос единственным ребёнком в довольно обеспеченной семье. У нас была большая квартира, четыре комнаты, длиннющая прихожая, и огромная кухня. Родители на интерьер денег не жалели, и поэтому частенько в доме появлялись разные старинные предметы – вазы, пишущие машинки, платяные шкафы и прочий хлам. Среди этих предметов особенно выделялось зеркало, огромное, прямоугольное, почти во весь человеческий рост, в мощной тёмной деревянной оправе, с вырезанным на ней причудливым орнаментом. Зеркало это висело как раз в прихожей. Я побаивался этого зеркала – от него веяло каким-то холодом, что-то в нём было нехорошее, отталкивающее.

Мне было что-то около 4-5 лет. Я проснулся ночью и отправился попить воды. Родители спали, и я, чтобы не разбудить их, не стал включать свет и потихоньку пошёл на кухню через ту самую прихожую. Из источников света были только фонари, освещавшие осеннюю тёмную улицу, и пробивавшиеся своими лучами через окно кухни. Такое слабое освещение, но достаточное, чтобы увидеть что-то дальше кончика своего носа. Добравшись до кружки и графина с водой, я утолил жажду, и даже умудрился не разлить всё по кухне. Следовало идти обратно в постель, и я пошёл, через ту же самую прихожую. Проходя мимо зеркала, я краем глаза уловил своё отражение в нём, и повернул к нему голову. Надо же, подумал я тогда, как я жутко выгляжу в темноте – тёмный силуэт с едва различимыми чертами лица, глаз почти не видно.

И в этот самый момент моё отражение мне заулыбалось! А вот я сам не улыбался, я даже оцепенел, смотря на того, себя, что стоял в зеркале. Улыбка становилась всё шире, обнажая ряды треугольных зубов. Я даже вдохнуть боялся.

Внезапно этот другой «я» рванулся вперёд, сквозь стекло зеркала, как будто он был просто в соседней прихожей другой квартиры, отделённой ровно прорубленным проходом. Он попытался схватить меня за воротник моей пижамы своими детскими пальцами, которые были длиннее моих, но к счастью, я от испуга отскочил назад, глухо ударившись спиной о стену. Я понадеялся, что родители проснутся и придут мне на помощь, но они всё не приходили.

Лицо мальчика-отражения тут же поменялось. Рот его уже был от уха до уха – и полностью заполнен острыми зубами. Глаза ввалились куда-то глубоко, но их всё равно не было видно, будто на его лице были две зияющие чёрные дыры. Нос ввалился в череп, оставив лишь две огромные ноздри на плоском сером лице. Мальчик гулко хихикнул, а затем произнёс голосом, похожим на мой, но с каким-то металлическим оттенком:

 - Ты чего шумишь, балда, родителей разбудишь.

Оцепенение свалилось с моих плеч, и я, громко топая, побежал к себе в комнату, стараясь не оглядываться. Я не слышал топота ног этого страшного мальчика за своей спиной, и это давало надежду, что он не побежал за мной. Забежав в комнату, я плотно закрыл за собой дверь, после чего юркнул под кровать и долго ждал, когда же кто-нибудь зайдёт. Я боялся, что дверь сейчас откроется, и передо мной вновь возникнет это страшное лицо, чтобы схватить меня. В конце концов, я уснул. Странно, что родители ничего не услышали, а утром не задавали мне никаких вопросов.

В конце концов, я подумал, что всё это мне просто приснилось. Обычный страшный сон маленького ребёнка, кошмар от плотного ужина и газировки на ночь, с кем не бывает. Постепенно эта история забылась, пропала, вытеснилась повседневными заботами растущего мальчишки.

Весточка от прошлого

Я вырос, пошёл на журфак, и мой путь привёл меня в «Вестник» - довольно крупное издательство, имеющее определённый вес среди читателей. Стоило чему-то произойти – и репортёры «Вестника» мигом оказывались на месте, проводили расследование, брали интервью, в общем – оперативно оказывались в самой гуще событий, чтобы как можно быстрее и правдивее рассказать всем о происходящем. За годы работы в издательстве я приобрёл статус довольно высокий, что позволило мне самому выбирать, о чём писать. Мой выбор пал на всяческого рода грабежи, бандитские разборки, исчезновения людей, убийства, насилие, и особенно – на те дела, которые сходу не распутать. Я общался с маньяками и террористами, попадал в перестрелки, на мою жизнь не раз покушались. Но это всё детские шуточки, потому что кроме этого я сталкивался ещё и с чем-то неестественным. Тот же «Акадо Плаза». Мурашки бегут от того, что я там увидел.