Жена по Завещанию

Пролог

Я попыталась открыть глаза. Веки были словно свинцом налиты. Голова гудела и мысли путались. В сознание пробилась мысль: «Где Джек?»
Когда я все же открыла глаза и увидела хмурое сентябрьское небо над головой с быстро бегущими облаками, вопросов прибавилось.
«Куда подевался ночной город?»
Следующий вопрос заставил не на шутку занервничать: «Что с моими ногами?!»
А, нет, все нормально, конечности на месте. Их просто прикрыло таким слоем опавших листьев, что я, еще не до конца проморгавшись, не разглядела их в утренней дымке.
— Как же холодно! Где моя одежда, Джек! Не май месяц! А я тут… Голая?! Посреди осеннего леса где-то в предместьях Эдинбурга.
Я, вообще-то, любила этот город еще с детства. Он подарил мне много замечательных воспоминаний. И этого ненормального, который звался другом. А сам…
— Джек, ты где? Ты что, раздел меня ночью?! С ума сошел? Я же околею! Что за дурацкие шутки! Мне не восемнадцать! И даже не двадцать. Так и застудиться недолго.
Ответом мне была тишина… Тихий шелест листьев над головой и недовольный щебет птиц: кажется, вспугнула их своим криком. Надо вставать, искать Джека, свою одежду и постараться вспомнить хоть что-нибудь!
Так, надо осмотреть себя: я все еще я? Может я ранена? Нет, слава Богу, цела. Руки только поцарапаны, словно хваталась за что-то. Я прошла пару шагов, зябко поеживаясь. Ну, попадись мне Джек, придушу! Хотя нет. Сначала отниму одежду, как он у меня, а потом придушу. Если конечно он жив. Потому как вокруг стояла такая тишина, что в голову полезли самые нехорошие мысли.
Я огляделась, пытаясь сориентироваться. Только деревья все были похожи друг на друга. А дороги, по которой мы ехали с Джеком накануне, словно и в помине не было.
Я побрела по опалой листве, зовя Джека и ругаясь на весь лес. Холод пробирал до костей и я поминала недобрым словом свою пятую точку, на которую все время находятся приключения.
Совершенно неожиданно деревья расступились, и я вышла к небольшому пруду. Последнее ругательство вышло особенно громким. Я крикнула так, что два паренька, удившие рыбу на берегу пруда, подскочили. А рассмотрев меня получше, побледнели и стали креститься.
Мальчишки смотрели на меня с таким ужасом, что я устыдилась своего внешнего вида. Согласна, с утра выгляжу не очень. А уж проснувшись в лесу, после пьянки, с застрявшими в длинных, темных, спутанных волосах листьями и веточками, видимо, совсем не красавица.
— В-в-в…
— Что? Простите, не слышно ничего. Говорите громче.
— В-в-в… В-ведьма! — заголосил один из парней и кинулся бежать прочь по кромке пруда, бросив удочку и своего товарища.
— Я все могу понять. Но вот столь не джентльменский поступок-нет. — я глянула на второго парня со смешными оттопыренными ушами, который вцепился в древко удочки. — Вот ты, вроде, мальчик хороший. А потому, будь добр, дай тётеньке свою рубашку. Холодно тут у вас.
Оставшийся стоять в одиночестве, паренек посинел. От страха его, видимо, парализовало, так как ни говорить, ни двинуться с места он не мог. Но после моего грозного взгляда откинул удочку и послушно стянул рубашку. Поношенная, но довольно чистая, она была из грубой ткани и царапала кожу. Но в ней стало гораздо теплее, а главное спокойнее.
— Э-э… Штаны оставь себе! Даже не думай! Ничем таким я не собираюсь с тобой заниматься! Мал еще!
Паренек был худой, долговязый и его рубаха доходила мне до середины бедер. Прикрывшись, я почувствовала себя лучше.
— Так… Давай, рассказывай. Где я? В какой стороне город? И видел ли ты здесь здоровенного такого парня с бородой и на мотоцикле?
Мальчишка, которому от силы было лет шестнадцать, затрясся пуще прежнего. От холода, верно. Он замотал головой в разные стороны.
— Чего молчишь? Ну скажи хоть что-нибудь!
Парень схватился за шею. Из его горла вырвались хрипы.
— Горло болит что-ли? Нет? — парень замотал головой. — Ну так не молчи! Говори, давай! Что это за место?
Парень посмотрел на меня с ужасом. А затем захрипел.
— Это Даннотар… — сказал и замер, словно сам испугался своих слов.
— Я знаю, что Даннотар! Город где?
Он ткнул пальцем в мою сторону.
— Не поняла. Мне обратно что ли?
Паренек затрясся и, тыкнув еще раз мне за спину, захрипел:
— Чудовище Даннотара!
— Ну спасибо тебе, добрый молодец, за слова ласковые. Сам то себя в зеркало видел? Кто из нас чудовище, я бы поспорила. Эй, ушастый, ты куда?! Стой!
Но парнишка меня не услышал. Он понесся вдоль берега, петляя и сверкая голыми пятками.
— Да вы тут все ненормальные что-ли?!
Я погрозила мальчишке вслед кулаком и только обернулась, чтобы уйти с берега пруда, как в тот же миг остолбенела. Протерла глаза и стала один в один как тот слабоумный с удочкой. И так же, как и у него, хрип вырвался из моего, перехваченного от страха спазмом, горла:
— Чудовище!