Жених для няни. Верный, любимый, единственный

Глава 8

За прошедшие годы я часто вспоминала Диму, размышляла, как он там, всё ли у него хорошо, сошёлся ли с новой няней, как общается с братом, каковы его успехи в спорте, не бросил ли секции. В общем, разлука давалась мне не так уж легко, хотя я старательно себя убеждала, что всё это ему только на пользу. Он должен мной переболеть, «вернуться в семью». Именно так я думала, чтобы облегчить себе жизнь.

– Так что, Ангелин, согласна? – уточнила Евдокия Алексеевна. – Мне звонить в школу? Говорить, что ты готова выйти на работу? И что с Зарецкими? Возьмёшься?

Да, работа мне была очень нужна, но ведь можно было рассмотреть и другие варианты. Однако я не стала гневить судьбу и отказываться от того, что само шло в руки. Ответив согласием на оба предложения, я оставила директрисе свой новый номер мобильного и взяла телефоны администрации Димкиной школы и Марии Ивановны. Всё, отступать некуда.

Признаюсь честно, я согласилась во многом именно из-за Димки, который сейчас оканчивал одиннадцатый класс. Я будто искала повод вновь его увидеть, и теперь, когда представился случай, желание снова взглянуть в его удивительные глаза лишь возросло. Ну и, конечно, мне было приятно вновь оказаться в семье Зарецких, это куда лучше, чем связываться с кем-то неизвестным. А ещё хотелось познакомиться с маленьким Тимофеем и узнать, каким же вырос голосистый малыш, которого в своё время мама опекала в ущерб старшему сыну.

Да, я зареклась быть няней и все эти годы держала слово, данное самой себе, однако сейчас несколько иная ситуация. Тем более на этот раз я, сделав выводы из своих ошибок, собиралась действовать умнее, не привязываться сверх меры к ребёнку и не привязывать его к себе, но при этом максимально поддерживать. Потому что маленький Тимка теперь оказался фактически в том же положении, в каком раньше был Димка: мама переключила внимание с него на новорождённую дочку, и он наверняка тоже страдает (или ему это только предстоит) от дефицита любви и внимания родителей.

Знакомиться с новым подопечным пришла в воскресенье. Ирония судьбы, не иначе. Я снова в этом доме и в этой комнате на первом этаже. Почти шесть лет прошло, а особняк всё такой же, помпезный и богатый, только ремонт ещё более модный. Но сейчас это абсолютно не давило, я будто встретила старого знакомого, который имел свои специфические особенности.

А вот малышонок передо мной стоял уже совсем другой, шестилетний и очень улыбчивый. Внешне Тимка был очень похож на отца и брата, просто маленькая копия, только его серые глазки не вызывали во мне «демонических» ощущений и чувства опасности, но они будто жили своей жизнью и говорили: «А что мы будем сегодня делать? Куда пойдём? Это будет что-то интересное?» Не удивлюсь, если этот малыш просто маленький моторчик, за которым не каждый угонится.

И тут вошёл он... Я узнала его в тот же миг, будто и не было этих шести лет расставания. Димка стал другим, совсем взрослым парнем и возвышался надо мной на полголовы (хотя я за это время тоже немного подросла), а ещё, кажется, до сих пор обижался, что я тогда ушла.

– Дима, ты ведь помнишь Ангелину? Теперь она будет присматривать за нашим Тимой, а ещё – временно преподавать у тебя в школе и даже вести уроки в твоём классе, – решила обрадовать старшего сына мама. – Так что называй её Ангелина Павловна. Ну же, поздоровайся.

– Значит, теперь настала очередь Тимки? – вместо приветствия вопросил Зарецкий куда более низким голосом, чем я помнила. – А его вы тоже потом бросите, Ангелина Павловна? Привяжете к себе, чтобы отца и мать забыл, чтобы думал только о вас, а потом просто уйдёте из его жизни лет на пять-шесть? Р-раз – и нет вас, а у него сердце на куски.

И так обидно стало от этих слов. И тем обиднее, что они были правдой. Если няня относится к своим обязанностям не наплевательски, если отдаётся работе полностью и пленяет детские сердца, то дело дрянь. Она подобна учительнице младших классов в школе и фактически временно заменяет детям родителей, а потом… потом уходит, и надломленная душа обеспечена и им, и ей.

– Дима, ну что же ты так?! – охнула Мария Ивановна. – Ангелина Павловна ваш новый учитель по языку и литературе, обращайся к ней должным образом. Надеюсь, в школе ты хамить не будешь?

– Как можно, мам? Я всегда с уважением отношусь к учителям, – выделил он последнее слово, будто разграничивая наши жизни. Мол, я теперь для него только учитель и больше никто. Никаких прежних привязанностей, никакой былой теплоты…

Да, Димка снова был колючим, как тогда, когда мы с ним познакомились впервые. Но только я видела, чувствовала, что в нём говорит обида, что всё это наносное, ну и подростковый возраст никто не отменял. Дима просто боялся мне поверить, вновь открыть сердце, его глаза будто говорили: «Если я подпущу вас ближе, если разрушу стену, вы ведь опять меня предадите и уйдёте?»

Говорят, два раза в одну реку не войти. Ну, это как посмотреть… Возможно, вторая попытка будет куда удачнее первой. Однако маленькая рыбка, с которой можно было играть, теперь основательно выросла и ощетинилась острыми зубами, так что сейчас придётся знакомиться с ней заново. Вот только что принесёт мне это «знакомство» и новая встреча? И не окажусь ли я в опасности, слишком приблизившись к хищнику?

Если говорить о моём новом воспитаннике, то Тимофей оказался светлым и чистым ребёнком, совсем не таким колючим, каким был Димка, а готовым идти на контакт. Его любознательный взгляд был прикован ко мне, он ждал, что я поведу его за собой, и в то же время хотел, чтобы шла за ним. Насколько я поняла, главное для него – не стоять на месте, а куда-то двигаться и что-то делать.