Женился. Развёлся. Счастлив?

Глава 1

– Привет, дорогая, – приветствую жену, встречающую меня у порога.

Приятный сюрприз. Неожиданный.

Но Вероника поворачивается спиной и отходит.

Ясно. Снова не в настроении. В последнее время такие перепады случаются всё чаще и стали почти нормой. Я привык.

Однако Вероника не уходит, а встаёт поодаль, скрестив руки на груди, и я замечаю, что она одета, словно куда-то собралась. Хотя даже в те редкие дни, что Ника проводит дома, она всегда выглядит безупречно.

Мой взгляд скользит по стройному силуэту, красивым ногам, обутым в лаковые модельные лодочки, и медленно поднимается обратно, пока не натыкается на каменную маску, застывшую на аристократическом лице.

– Нам нужно поговорить, – произносит холодным тоном, отлепляется от стены, отходит и снова возвращается. Нервничает, но на бесстрастном лице нет ни одной эмоции.

В любой, даже самой паршивой ситуации, самообладание и эмоциональная уравновешенность – главные качества стюардессы. Иногда мне кажется, что Вероника и дома остаётся в роли бортпроводницы, а я для неё являюсь обычным пассажиром. Поначалу мне это нравилось и заводило, но в последнее время не давало той искры, чтобы разжечь наши отношения.

– Не сейчас, – прошу её, разуваясь. – Я очень устал. Смена выдалась адской, и я едва доехал до дома, чтобы не уснуть за рулём.

Глаза слипаются. Всё, чего я хочу, это упасть на кровать, в идеале – уткнуться в волосы жены, и хотя бы немного поспать.

В самом начале нашего брака так и было. Я приходил после ночного дежурства, «завтракал» вместо кофе с тостами горячим сексом и засыпал, прижимая к себе Веронику. Только я уже и не вспомню, когда такое было в последний раз.

– Я ухожу.

– Уходишь? Тебе куда-то нужно уйти? – переспрашиваю, потому что мозг практически спит.

– Совсем ухожу, – отрезает Ника.

– Что, прости?

– Я ухожу от тебя, – как ледяной водой из ведра окатывает меня «новостью».

– В каком смысле? – Мозг категорически отказывается принимать подобную информацию.

– Я хочу получить развод. Какой тут может быть смысл? – бросает Ника нетерпеливо.

Согласен. Смысл здесь может быть только один.

Я только сейчас замечаю большой чемодан, сиротливо стоявший у стены. Собрала вещи, но уйти не успела?

Перевожу взгляд с чемодана на жену.

– А причину такого решения я хотя бы могу узнать?

Вероника колеблется, глубоко вдыхает и, приподняв подбородок, произносит:

– Я беременна.

Выгибаю бровь и не мигая смотрю в голубые льдинки глаз. Вероника не раз говорила, что беременность в её планы не входит. Никак. Неужели, это и послужило причиной для развода?

– И этот ребёнок не от тебя, – добивает на месте.

Так и хочется бросить: «Уверена?», но я молчу. Молча смотрю, как Вероника выдвигает ручку на чемодане, как подкатывает его к двери, и уже у самого порога бросает:

– Надеюсь, с твоей стороны не будет никаких препятствий.

– Не будет.

«И этот ребёнок не от тебя», – это всё, что сейчас звучит в моей голове.

Вероника уходит. А я продолжаю стоять как истукан в прихожей и бесцельным взглядом смотрю в никуда.

Я беременна.

Ребёнок от любимой женщины – всё, о чём я только мечтал.

Этот ребёнок не от тебя.

Ребёнок. Не. От. Тебя.

Слова вбиваются в мой мозг, но их смысл доходит не сразу.

Я не знаю, что меня убивает больше: то, что Вероника готова родить ребёнка другому мужику, или то, что она была с ним? Страстно извивалась под ним, выкрикивала его имя, находясь на пике блаженства, и отдавала всю себя… другому.

Внезапная злость пеленой застилает глаза. Собственное отражение пугает и кулак сам впечатывается в висевшее на стене зеркало. Острые осколки падают на пол вместе с каплями крови, сочившейся из пораненных пальцев. Но это не отрезвляет. Выскакиваю из квартиры, даже не помнив, закрыл я её или нет.

Слишком поздно. Вероники нигде нет. Скорее всего, она уехала на машине.

С ним? Или вызвала такси? Тогда кто поднимал чемодан? Ведь ей нельзя! Хотя, по сути, мне не должно быть до этого дела. Куда она поехала? К нему? Или к родителям?

Вопросы сменяются один за другим. Я мечусь, не зная, что делать, пока обессиленно не опускаюсь на бордюр, совершенно не замечая, что на улице льёт дождь.

Поднимаю лицо вверх и смотрю на серое небо, с которого на моё лицо падают холодные противные капли.

Этот ребёнок не от тебя.

Как?! Как ты допустил это?! Хочу закричать, но из горла вырывается лишь рваный вопль.

Этот ребёнок не от тебя.

– Сука! – выкрикиваю в плачущее небо.

Только не понимаю кому.

Ей…

Той, которую любил без памяти.

Или ему…

Тому, кто допустил это, переставляя фигуры на шахматной доске под названием «Жизнь».