Женщина с того берега

Женщина с того берега

Женщина с того берега

…Море, запах ветра и Крит. Я первый день там, и только что искупалась в море, и возвращаюсь в отель. Было очень жарко, как бывает в южной стране в полдень, и она просто шла рядом. Я сначала не обратила внимания, подумав, что это - местная жительница, но она заговорила со мной, только было шумно и я сначала не поняла, на каком языке. Но тут она сказала на чистом русском: «Добрый день! - Вы говорите по-русски? - обрадовалась я. - Вы давно здесь? - Две недели, но ещё не знаю, останусь я здесь или нет. - А я первый день», - улыбнулась я. Мы пошли вместе, мне очень хотелось спросить, как её зовут, но я боялась, что она ответит что-то сложное, и я не расслышу. Наконец я сказала: «Давайте остановимся, - и в ту же секунду неожиданно для себя спросила: «Как тебя зовут? - и сама удивилась, что я перешла на «ты». - Нина, - ответила она. - Ну значит, судьба», - подумала я.

Я сделала это так просто, словно это было единственно возможное, так оно и было. Это делается так: нежно, но властно притягиваешь женщину за бедра, несколько секунд – и все, она уже навеки твоя, уже пошёл ток и у вас уже одно дыхание на двоих. Она удивилась настолько, что подчинилась, не зная, что что-то можно сделать иначе. И услышав мое дыхание, она все поняла. Она была выше меня на голову, и чтобы дотянуться до её губ, мне пришлось поднять голову вверх и скользнуть по её смуглой шее с каким-то ярким ожерельем, у неё были такие спокойные уставшие глаза, с прямым-прямым взглядом, и с ней не нужно было ни о чем разговаривать. Я поняла, что для нее это в первый раз, она поняла все, словно не в первый. Губы у неё были, ох, Боже, как описать губы любимой женщины в тот самый момент, они были необыкновенно красивы по цвету, на земле нет такого чувства, когда видишь губы любимой женщины вблизи перед тем, как их поцеловать. Первый поцелуй всегда - как откровение, он - как первый взгляд, как прыжок в никуда, когда ты ещё ничего не знаешь, но сейчас узнаешь все, и тогда уже не будет начала, будет только конец.

И когда это произошло, я уже знала, что это сон, потому что так наяву не бывает, знала и то, что сейчас я скажу ей: «Пойдем отсюда», - и стоит только нам достичь долгожданной цели, где мы совсем одни, ровно в тот же миг мы обе проснемся...

И только вкус соленых капелек на ее золотистой коже, то ли капелек моря, то ли капелек солнца я буду еще долго чувствовать весь день, и рука замирать от ощущения всех ее изгибов и переливов, от жаркой темноты ее губ, от одного только оглушительного всплеска вдруг наяву ее имени…

Сны - это волны морские, они накатываются на берег и исчезают перед тем, как одна накроет другую. Сколько волн в море - столько снов моих, они прерываются о неотвратимую грань бытия, но продолжают жить ещё долго, как песни вод, как запах моря, как шелест ветра. Но если попытаться победить эту грань, которая каждый раз жаждет тебя забрать обратно из того мира, который так реален, то, может быть, удастся ухватить за хвост ту реальность, и тогда она продолжит жить вечно, - стоит только перетянуть её по «сю» сторону, она останется, она ненадолго останется, она продолжит жить с именем «Нина».

*     *     *

Я хочу построить дом, где сбываются сны. Где свершаются чудеса и простые, ясные слова переполняют тайны вселенной. Где сбываются мечты и сны обретают свое продолжение, они просто переходят в наш мир, чтобы жить рядом с нами. Когда я пойму, как приручить сны, я смогу построить этот дом, наш дом с тобой.

Я хочу видеть и наяву тот свет, что дано видеть только в те отчаянные минуты, когда явь пытается нас оторвать из такой ощутимой реальности, разделить нас с ней, в те минуты, когда звонит будильник и нам пора на работу. Я хочу, чтобы наяву пахло мимозами, увиденными мною во сне, на одном из южных островов Средиземного моря, стоял ранний весенний вечер, первые синие сумерки, ошеломляющее южное небо цвета индиго с просветами подсвеченных разводами облаков, твои губы - и в перерывах - облака в небе, потом снова твои поцелуи, что синее небо, синее-синее, и снова череда облаков, чтобы покрыть нас от всех на острове в синеве, среди гуляющих на набережной то ли Пафоса, то ли Лимассола, и все это - в изумительном мерцающем аромате мимоз, что раскрываются в сумерках, чтобы озарить наши поцелуи, среди тихих шипящих волн, которые так хочется потрогать рукой.

Кажется, ракушки продавали под открытым небом у входа в парк, и я купила тебе ракушку в виде гигантского оранжевого апельсина, посеченную извилинами кораллов, ракушку в виде шпиля на ёлку и ракушку в виде телескопа на ножке. Море подслушивает наши мысли и создаёт подобие в глубине многозвучного океана, чтобы потом нам предъявить, как остроумную шутку, на гребне волны морской.

Мы привезем эти ракушки в наш будущий дом, они будут стоять там на полочке в ванной, и если приложить ухо к ракушке - то они расскажут нам чудеса. Собственно, я так и добываю свои сказки, - по ночам ракушки слушаю, да шепот берёз, что плещутся во сне зимой, да подслушиваю мысли любимых и изобретаю законы физики, чтобы их воплотить.
В нашем доме время польется вспять, и все снова станут молоды и здоровы, и возвратятся из нашего дома щебечущими от счастья, молодыми и красивыми, такими красивыми, такими красивыми, такими бесконечно молодыми, какой я вижу тебя во сне.

*     *     *

И я буду снова засыпать с именем «Нина»…

Нина, моя идеальная любовница, к которой не сможет меня никто ревновать наяву в этом мире, мой сон, моя явь по ночам, мое свидание каждую ночь. Почему нельзя проникать в сны дважды, длить их и повторять, я думаю, можно, ведь снится же нам многократно какая-нибудь детская чепуха, но снится всегда сама по себе, в самый неподходящий момент, но вот что я знаю точно: есть женщина на том берегу Средиземного моря, которая и меня каждую ночь во сне видит, и стоит только мне, засыпая, закрыть глаза, как я чувствую на спине ее теплые прикосновения, которые словно по клавишам пианино, извлекают такие неземные чарующие звуки, по цвету – благородного оттенка топленого молока, ее руки скользят по моему телу, и я чувствую ее сон, и только потому вижу ее во сне, что я сейчас снюсь ей на другом берегу.