Женская солидарность, или Выжить несмотря ни на что

Разбор полетов...

Разбор полетов...

Грот Майер, Академия Грёз

Маргарита

Мне снилась мама.

Во сне она меня отчитывала за то, что я разбила её любимую вазу. Почему-то мне приснился именно этот эпизод из моей жизни. Тогда я очень обиделась на свою родительницу. Мне было семь лет, и, играя в догонялки с сестрой, я зацепила ногой напольную вазу, которая при столкновении с ламинатом разлетелась на осколки. Естественно, склеить её не получилось. Мама была сильно расстроена, когда это случилось, так как эта была непросто ваза, а единственная память, которая осталась от её отца — моего деда. Естественно, мама высказала мне своё недовольство. Я плакала навзрыд, заливаясь горькими слезами, так как не понимала, почему она на меня ругается. Ведь я дороже, чем какая-то посуда.

А вот теперь я её понимаю. Я бы всё отдала, чтобы иметь хоть что-то на память от мамы. А у меня не было ничего, даже клочка бумаги.

Я всегда очень скучала по ней. Не было ни единого дня, чтобы я не слушала её голос, пусть даже по телефону. Часто уезжая на соревнования, я могла не видеть её несколько недель. Это была катастрофа для меня. Мама, как никто, понимала меня, но бросить на произвол судьбы мою сестру с братом не могла. Вот мы и созванивались с ней по пять раз на день, скрашивая моё одиночество. А теперь я не могу даже позвонить и узнать, как у неё дела.

Вот и сейчас, наблюдая за мамой во сне, я с большой любовью смотрела на милые черты. Она ругалась, а я улыбалась. Пусть ругается. Главное, что она рядом.

— Ри! — ворвался в мой сон чужой голос.

— Ри, открой глаза. Тебе что, плохо? Где болит? — трясли меня за плечо.

— Блин, Тея! Не кричи! Нормально всё со мной, — сонным голосом проговорила я.

— А чего плачешь?

— Плачу?

Я только сейчас поняла беспокойство подруги. Оказывается, я плакала во сне. На подушке красовались мокрые разводы.

— Тея, успокойся. Все в порядке. У меня ничего не болит. Просто мне приснилась мама, — улыбнулась я ей, чтобы показать правдивость своих слов.

— Точно?

— Точно.

— Ты так напугала меня. Я думала, тебе больно.

— Спасибо за заботу. Не знаю, что бы я делала без тебя?

— Загрызла бы своего дракона насмерть, — захохотала она. — Я у вас в роли барьера.

— Ты опять начинаешь?

— Даже и не думаю. Ты вчера так сладко спала, что у меня рука не поднялась тебя разбудить, соответственно и новости рассказать не смогла.

— Что-то я в последнее время новостям не рада. Даже боюсь спрашивать.

— Новости не очень хорошие, но знать их тебе нужно обязательно.

— Не томи, — вымучено прошептала я.

— Логиан приехал.

— Кто?

— Логиан. Брат Сайлоса и по совместительству тот, кто укокошил твою соседку.

Из моих уст рвались все бранные слова моего мира, но я устояла.

— Приплыли, — единственное слово, которое смогла выдавить.

— Куда приплыли? — не поняла меня волчица.

— Это в переносном смысле, который предполагает, что в ближайшем будущем повторится попытка укокошить меня во второй раз.

— С чего бы это?

— А ты думаешь, он планы поменяет? Думаю, что он станет лишь более избирательным в своей мести. Драконы же все такие — помешаны на своей репутации.

И чихать хотели на то, что из-за их выходок кому-то потом бывает плохо.

— Не думаю. Его же из-за этого отослали. А могли лишить дара. А это страшнее, поверь.

— А может, это выход? И не нужно в библиотеках копаться?

— Ты о чём?

— Когда он убил Дарину, я переселилась в её тело. Её душа возвращаться не хотела, но, поддавшись порыву, вернулась в телесную оболочку вслед за мной. Улавливаешь?

— Если честно, не очень.

— Пусть он опять убьёт, но только меня. Дара займёт своё место, а я по законам жанра попаду к себе на родину.

— Ты что — с ума сошла?! — заорала на меня подруга. — Ещё чего не хватало! Не позволю!

— Да успокойся, — осадила я её. — Покидать тело таким способом я не собираюсь. Суицидальными намерениями не страдаю.

— Суиц… чем?

— Суицид — это когда человек добровольно накладывает на себя руки, — расшифровала я, как смогла.

Тея только покосилась в мою сторону, но ничего не сказала.