Жестокий бывший

- 1 Сабрина -

Возвращаться в родной город после жестокого предательства любимого мужчины все равно что идти босиком по стеклам. Это больно, но, к сожалению, другого выхода у меня нет.

- Сабрина, ты как? Готова? - спрашивает ба, заглядывая ко мне в комнату. Вслед за ней прибегает и Ясмин - моя любимая звездочка. Та, ради кого я смогла выжить в самый ужасный период жизни.

- Ма-ма! - протягивает она, и я невольно улыбаюсь.

Для моей крошки даже это простое слово в ее четыре с лишним года - настоящее достижение.

Подхватываю дочь на руки и звонко целую в обе щеки.

- Кто это сегодня так рано проснулся? - воркую с малышкой.

Яся смущенно улыбается. Моргает, а ее пушистые ресницы часто порхают словно крылья бабочки. И опять внутри противно тянет от воспоминаний - каждый раз, когда я смотрю на дочь, то вижу его глаза.

Глаза мужчины, который унизил, растоптал и уничтожил меня. Использовал, а затем выбросил на обочину.

- Ма-ма, - вытворяет дочь.

Ба вздыхает и пытается забрать у меня ее, но малышка крепко вцепляется в мою шею.

- Не надо, - шепчу я, укачивая ребенка.

Знаю, что порой ей очень нужен тактильный контакт. Из-за особенностей в развитии и некоторой задержки Ясмин куда больше нуждается в подобном, чем обычный здоровый ребенок.

К сожалению, подлость, которую сотворили со мной, не прошла бесследно, и это отразилось на здоровье Яси. Еще один мой крест. Моя вина.

Что не догадалась. Недосмотрела. Доверилась мужчине, которому было плевать. Влюбилась, рискнув броситься в омут с головой.

- Ну, все-все, - говорит ба. - Маме надо пойти в магазин, но она обязательно тебе принесет что-то вкусное.

Яся недоверчиво смотрит на меня, чуть отстраняясь. С ней бывает непросто, но я бы ни за что не отказался от нее. Никогда.

А вот Айдар… Мысленно обрываю себя, запрещая думать о нем. Нельзя. У меня новая жизнь, и предателям в нем нет места.

Я вернулась в родной город всего на пару недель, но даже этого хватает, чтобы призраки прошлого начали терзать меня.

- Ма? - дочь вопросительно тянет, вырывая меня из тяжелых мыслей.

- Конечно, родная. Принесу. А ты пока побудешь с ба, хорошо?

В целом Ясмин тихий ребенок. Порой мне так хочется, чтобы она хулиганила и бегала как другие дети, добавляла мне седых волос - только бы была полностью здоровой. Я готова отдать ради этого все, что у меня есть - всю себя. Но к сожалению, чудес не бывает.

- Да, - тихо соглашается дочь, и это тоже хороший знак.

Снова целую ее и, посадив на диванчик, быстро выхожу в коридор съемной квартиры, в которой мы остановились.

Мне каждый раз невероятно тяжело оставлять малышку. Но я должна поехать к брату в больницу, а после узнать, что с похоронами отца.

Если бы не авария, которая унесла жизнь одного и, вероятно, оставит инвалидом другого, я бы ни за что не вернулась сюда.

После того, как семья отвернулась от меня, я имею полное право проигнорировать их беду, но, наверное, тогда я сама себя морально засужу.

А я не готова нести груз вины еще и за это.

На улице накрапывает мелкий дождь. Погода вообще не летняя, хотя до осени еще далеко. Кутаюсь в плащ, поднимая высокий воротник, чтобы спрятаться от хлесткого порыва ветра, и переступаю с ноги на ногу в ожидании такси.

Кажется, здесь даже воздух более густой и тяжелый. Каждый вдох дается тяжело, точно я дышу ядом, который незаметно осаждается в крови.

Родной город еще никогда не казался мне настолько мрачным, как сейчас - свинцовые тучи, как темный купол накрывают все пространство. А резкие порывы ветра обжигают кожу и срывают с деревьев еще зеленые листья.

Пока еду в больницу, отстраненно смотрю в окно. Столько воспоминаний связано с местами, которые я вижу.

Я знала, что так будет, что все от чего бежала, меня догонит.

И все равно приехала.

Единственное, что меня успокаивает - в этом городе больше нет Айдара. Вдвоем нам здесь было бы слишком тесно. За те пару недель, что мы с дочерью пробудем тут, у нас нет ни единого шанса встретиться - это еще одна причина, по которой я согласилась приехать.

И все равно образы прошлого так и мелькают у меня перед глазами, пробуждая забытое ощущение тоски.

На территорию больницы машины пускают только по заранее заказанному пропуску. Поэтому от ворот приходится идти пешком. Дождь усиливается, и я едва ли не бегом добираюсь до главного здания. Второпях напрочь забыла про зонт, и теперь мой плащ превратился в пятнистое нечто.

Раздраженно выдохнув, захожу в здание. На меня практически сразу обрушивается стоящий в холле гул. Посетители то и дело куда-то снуют, толкаются в очередях, ругаясь на медперсонал и ссорятся из-за того, кто кого толкнул.

Охранник лишь лениво смотрит на спор, разыгравшийся в одной из очередей у ресепшн.

Я застываю на пару минут, недоуменно глядя на все это. Я точно знаю, что у отца и брата всегда была хорошая медицинская страховка в дорогой клинике. Тогда почему Марат оказался здесь?

Городская больница, может, и не хуже, но мой старший брат всегда был заносчивым в этом плане и считал, что Сафины должны получать только лучшее.

А еще хотелось бы узнать, как так вышло, что машина отца вылетела на встречную полосу посреди ночи, если у него всегда был надежный водитель.

На то, чтобы выяснить, в какой палате находится Марат, уходит почти полчаса. Отзывчивость персонала тут практически на нуле, поэтому приходится не только дождаться своей очереди, но и момента, пока одна из девушек за стойкой ресепшн соблаговолит, наконец, оторваться от своего очень важного дела в мобильном.

Когда я все же получаю ответ и довольно хлесткое “к нему все равно нельзя, а его врач сегодня не принимает родственников для беседы”, я почти готова взорваться.

- А как зовут его врача?

- Томский Олег Павлович. Но вам это…

Я не жду окончания фразы и резко разворачиваюсь. Теперь главное найти врача, и все у него…