Жил-был Ван Ваныч, гротескный роман

ФАТАЛЬНОЕ БЕЗЗУБИЕ - ЖИЗНЬ ПОДМЯТАЯ

Вот и задумался Ванька: что такое гениальный рассказ?..

Сам он никогда не писал гениальных рассказов. Но когда-то надо же начинать! Сел и в один присест написал. Он перед вами...

Сделал дело — гуляй смело! Вот и захотелось Ван Ванычу поболтать о конгениальном...

У нас, к сожалению, почти не осталось великих борцов с тавтологией, тонких стилистов великого и могучего русского языка. Но зато осталось два сорта масла: масло масляное, которое можно есть и масло бутербродное, которое можно намазывать....

Это масло для гениев.

Однажды и Ван Ваныч понял, что он — Гений! Но никому об этом не сказал. Ждал, пока сами догадаются. Но никто так и не догадался...

Вчера опять увидал он гения. Рожа синяя, зубы жёлтые, а язык белый, как вареник. И чёрт меня дёрнул глянуть в зеркало! Подумаешь, гений — тоже мне счастье...

Одни думают, что не в деньгах счастье (врут, наверное), другие вообще ничего не думают. Потому как ни денег, ни счастья... А Ван Ваныч думает, что счастье — в одуванчиках. Дунул разок — летят и в ус не дуют.

Однажды В. Ваныч пошёл покупать себе счастье в современный бутик. А там счастья — хоть завались. Да всё иностранное... И купил бы себе по выбору, да только с ценами не разобрался. Уж больно они смахивали на десятираз-рядные товарные коды...

Почесал своё ухо Ван Ваныч, плюнул на такие цены и безропотно вышел в несчастливую повседневную жизнь... Такова, как видно, судьба —судьба таланта...

Закопал как-то Ван Ваныч свой талант в землю. Но жена потребовала его выкопать, хорошенько отмыть и загнать — хотя бы за червонец...

Но не тут-то было. Покупателей в наличии не оказалось. Видя такое дело, жена собрала вещички и ушла. А талант остался. Сидит себе в углу, как бобик, и молчит в тряпочку.

А однажды Ван Ваныч пил с Петровым-Водкиным квас. А от водки категорически отказался. Но всё равно попал в вытрезвитель...

О себе Ван Ваныч говорил так...

Одни путают меня с Хармсом, другие с Лениным. Так и говорят: “Гений Че-ловечества!” А я не обижаюсь. Что с дураков взять? Я это я, а они — тоже я. Ума палата. Одна на всех... Но, к счастью, не в уме счастье. А я, к счастью, тоже дурак. Свой среди своих.

Сижу себе в уголке и слушаю спор двух поэтов. Один говорит:

— Я пишу ямбом, как Пушкин!

А другой говорит:

— Я пишу рукой, как Гоген!

Один говорит, другой говорит, оба говорят:

— Иа, иа!

 И вдруг хрясь друг друга по морде. Ямбы из глаз так и посыпались, а у одно-го даже кисточка отвалилась...

…Глядя на такие страсти-мордасти, решил Ван Ваныч заняться сырояденьем. Но тут к нему в гости пришла знакомая лаборантка. И занесла спирт-сырец. Целую колбу. И начали они заниматься сырояденьем вместе, но, выпив, Ван Ваныч утратил жизненный стержень. И больше сырояденьем не занимался.

А я занимался. Но не всегда на трезвую голову... Поэтому полупьяные называют меня Аликом, полутрезвые Венечкой, а непьющие-некурящие Иваном. Но это редко. Разве что в Доме Учёных. А шо такое Ван Ваныч?..

Кажется. Вестнник, по-древнегречески... Или по-еврейски...

Впрочем, какая разница? Греки — тоже евреи, только фамилии поменяли. Даже Адам, кажется, был евреем. Не говоря уже об авраамах, иисусах и всех прочих. Ну и што тут такого? Все евреи! Я и сам еврей. Но больше, конечно, русский.

И мать у меня русская, и бабка русская и прабабка, но зато отец еврей. До седьмого колена и ниже. (Да, вспомнил, Адам точно был евреем. За это его и вышибли из рая. Вместе с Раисой. Нет, путаю, с этой, как её... Евой! А Змия оставили. Ну и пусть сам жрёт яблоки! Не всем же быть евреями).

Некоторые не знают, что я еврей и говорят: “Хитрый француз!” Это когда я у них выигрываю в азартные игры. А некоторые вообще называют меня Ивановичем. Да называйте хоть Сигизмундовичем! Я это я, а вы — тоже я, толь-ко шерстью наружу. Я всех себя люблю, все свои “я” люблю...

Националистов — в себе! — и тех люблю! И русских, и еврейских, и украинских...

Люблю всех чокнутых, особенно чокнутых на национальной идее. И люблю и жалею. Чуть рот откроют — пена на губах. Как будто на плечах у них не голова, а пивная кружка с прокисшим пивом.

Нет, прокисшее пиво не люблю. Люблю тех себя, которые полюбляют водку. Выпьют тихо и лежат. Если же кто стоит — обойду стороной: что с дурака взять?..

Пьян, а стоит! Я, например, когда пьян, ложусь себе на асфальт и отдыхаю. Дети спрашивают потом:

— Дядя, а почему вы вчера около парадного лежали?

— Отдыхал, — говорю. — Что я, дурак что ли, стоять у парадного подъезда столбом, когда ночь на дворе?!. Спокойной ночи!

А утречком ноги в руки — и в Дом Учёных! А там диспут, дым коромыслом, о природе Добра и Зла:

— Добро абсолютно! — кричит один.

— Зло вечно! — вопит другой.

— Злагода! — орёт третий.

Но тут в зал строевых шагом вошли три террориста, приказали всем лечь на пол и начали поливать свинцом. Поливают, поливают, а всходов всё нет... Ни разумного, ни доброго, ни вечного...

Плюнули на пол и ушли поливать газон.

Видя такое дело,Ван Ваныч понял, что в его бедах не виноваты ни евреи, ни чукчи, ни гады-немцы, а виноват он сам. Но никто ему не поверил...

Ван Ваныч от огорчения заболел и вызвал врача. Участковый сказал Ванька, что он не жилец. И Ван Ваныч ему посочувствовал…

Доктор очень обиделся и сказал, что это не Он не жилец, а оН не жилец. И Ван Ваныч. опять ему посочувствовал.