Жил-был Ван Ваныч, гротескный роман

И ВНОВЬ В "БУРАТИНО"

Сходка алконавтов с селявками: тары-бары-растабары...

Все здесь не бары в окружении битой тары:

— Пуля — дура, хряк — молодец!..

Маяковский абсолютно прав. Искусство ради искусства — интеллигентская чушь!

Великому и могучему русскому языку восемнадцать миллиардов лет. Всевышний знал лишь один язык — русский?!. Других просто не существовало. Это язык основ Мироздания, язык Творения... Язык Ван Ванычей всей Земли.

Наш Ван Ваныч – человек русской культуры. Но это не значит, что штык-молодец милее ему пули-дуры.

Это ура-патриотов нитроглицерином не корми, — дай только бросится грудью на дзот! Одна беда — дзотов на всех не напасёшься...

— Да будь я и негром преклонных годов — французский бы выучил только за то, что им разговаривал Пушкин!.. – изрекает Ван Ваныч, перед тем, как добавить традиционное: —  Наливай! 

И наливает, говоря со своим Альтер Эго – малопьющим и праведным:

— Голый национализм мне отвратителен. Русский, ориянский, французский — без разницы...

— Молчи француз!

— Сам ты француз!.. И в ориянском парламенте сидит сто французов, и в диетических гастрономах столицы стали продавать лягушачьи лапки! Сам видел: по цене двадцать гривен за килограмм!

— Не ищи в моих словах эзотерических смыслов. Я открыт, как небо над Хиросимой... Ничто не стоит так дёшево и не ценится так дорого местечковыми власть предержащими, как всё националистическое...

— Заткнулся бы, глинозём под Чернобылем... То же мне спец по анальным анналам... То же мне хибакусЯ...

— А хiба вкусив? Вокруг одни продуктовые уродцы для жлоб-иногородцев дорвавшихся...

— Тоже мне интеллигенция: пей, что нальют; жри, что дают...  Пей да вкушай! А за трансгенные продукты из-под овечки Долли скидка на кладбищенские венки... по приколу!..

— Оголтелый национализм громогласно свидетельствует о комплексе национальной неполноценности.

— Не смешно... Лучше пусти гранчак по рукам... И не смеши моего нимба телесного...

— А с чего вы взяли, что я вас смешить нанимался?.. Да за какие такие шиши?.. Я за оригинальностью не гонюсь. Гонюсь за банальностью...

—  То-то, француз... Небось, и ты осознал, что в жизни всегда есть место... заднему месту!

— Господа, ханурики!.. Нас предали: все мы от рождения в жопе!

— Чистоплюев сраных хоть пруд пруди, а плюющих по ветру вообще некуда девать...

— Никто не любит думать о неприятном. Поэтому мало кто любит тех, кто заставляет задуматься. А я любви уже не ищу... Ищу себя.

— Любви все возрасты покорны, но и она, бедняжка, покорна всем: и манья-кам, и насильникам, и скопцам...

— У каждого возраста своё счастье, малопонятное предшествующему... А лично мне приятно быть тупым как валенок, но счастливым, как старая калоша.

— А я разъясню сейчас всем вам по-французски: “Ейн Гот вейс!” Один Бог ведает, почему нас всех сейчас так тепло и начхательно посылают на...

— Ш-ш-ш!.. Бог — это не стол, не стул, не кровать...

— Плевать на кровать: сладкий стол — жидкий стул!..

— Да не перебивай ты!.. Бог — это состояние. Состояние Любви. Во!

— А как же овечка Долли? Кто её возлюбит, эту уродину?

— Эту бедняжку!

— Этого невинного монстра!.. Свершилось!.. Овечка Долли не одинока — клонировали уже даже Господа!

— А я купил в аптеке судно и медленно, но уверенно плыву к смерти. Всё счастье мудрости состоит в том, чтобы не бояться того, что будет потом. И посему жить не только здесь и сейчас, но и там!..

— Ужрались!.. Дамки и господа, вы просто ужрались!! Прочь из "Буратино", архары и архошмары — шары не будет!..

— Нам тётя Шара шланг свой показала...

Всё?!.

— Как надоела вся эта шушваль... — вяло подумал после ночной смены усталый Ван Ваныч, зайдя по дороге отлить в элитарный Стриптиз-клуб и медленно раздеваясь под истошные вопли новых французов…

А в это время Ерофея Павловича разобрали сомнения, когда один жлоб сказал ему в лоб:

— Ты, дядя, — жлоб! — Но Ерофей Павлович ему не поверил... Но зато поверил Ван Ванычу, поскольку большую часть суток тот оптимист. Ну и В. Ваныч ему пожелал того же... Но Ерофей Павлович захотел быть оптимистом круглые сутки и в очередной раз потребовал:

— Наливай! — Пришлось врезать ему в лобешник и ласково возразить, что даже круглый дурак не может быть оптимистом круглые сутки. В противном случае он не круглый дурак, а круглый идиот, то есть само совершенство.

Самого же Ванечку миновала чаша сия... Туда ей и дорога!

...Страшные ночи, весёлые дни... Уже ноябрь. Но Золотая осень всё длится и длится... Колбаса из конины — десять гривен, из человечины — шесть...

У самого Ван Ваыча восрешенного — вместо ног — пульсирующие огрызки, вместо головы — клокочущий чайник. Кушать подано!

— Ну и чертыхи! — вяло чертыхнулся Ван Ваныч, поднимая полупустой стакан во здравие прекрасных дам.