Житие Василия Затворника

Глава 1

Вася смотрел на брата с завистью. Они вместе затеяли эту шалость с соседскими лошадьми, но только младший успел ускользнуть в последний момент. А его поймали. Поймали и отвели к отцу. Вася потёр ещё горячие уши. По-хорошему гореть они должны не только у него. Но он не сдал младшего. А тот молча стоял в углу и смотрел, как ругают Васю. Не заступился. Мало того, его ещё и взяли на площадь!

Площадью в селе Бешенцево называли пустое место перед церковью. Заполнялось народом оно лишь в воскресный день по поводу службы. Раньше там проходили торги, но в последнее время ярмарка у Макарьевского монастыря забрала на себя всех торговцев.

Но в тот воскресный день никто на службу не пошёл. Люди собирались вокруг телеги, на которой стоял человек в чёрной одежде. Кафтан, рубаха, штаны и сапоги – всё чёрное, только золотой воротничок, да ещё кольцо сверкало красным огоньком на правой руке. Вася осмотрел свои лохмотья, подёргал пальцами отошедшую от рубахи заплатку.

– Что же творится, люди? Да почему же на службу никто не идёт?! – почти зарычал отец Амвросий, спускаясь по ступеням церкви.

Человека в чёрном окружали воины в кольчугах поверх чёрных одежд. Лица их скрывали закрытые шлемы, из макушек которых торчали трубочки с короткими пучками конских волос. В руках у них были копья, перевязанные у наконечника цветными лентами, длинные луки или изогнутые мечи. Один из них двинулся к отцу Амвросию, но человек с телеги остановил его, легким взмахом руки.

– Отец, отчего бы нам сегодня не послушать иные речи?

– Какие ещё иные речи? – насупился, раздувая живот, Амвросий. Он упёр тяжеленные кулаки в бока, оглядев человека в чёрном и его воинов. – Вы кто такие?

– Княжьи люди мы.

– Пусть и княжьи, а противу Богу нельзя!

– Да кто же противу, отец? Мы же только за. – Мужчина подмигнул кому-то в толпе.

– Нет, я такого терпеть не намерен, – Амвросий двинулся к телеге, но тут же осёкся, получив тупым концом копья в бок. – Чего ты? – он, недоумевая, посмотрел на ближайшего воина, а затем рухнул, получив древком под колено.

Народ рассмеялся. Тяжеленный Амвросий, бывало, падал, переборщив с хмелем, тогда его поднимали разом трое, а если он был не в настроении, то и четверо мужиков. Теперь же никто не спешил ему на помощь. Народ встречал смехом все его потуги к повороту массивной туши на живот.

– А как же игольное ушко, отец? – спросил его человек с телеги. – Помнишь про такое? Пройдёшь ли?

– Не тебе меня учить… – пыхтя и краснея от натуги, сказал поп. Наконец, ему удалось подняться. Он отряхнул рясу от пыли. И, прихрамывая, пошёл обратно в церковь. – Ты погоди у меня, ты погоди-и-и…

– Вот и хорошо, – сказал человек в чёрном, когда за Амвросием закрылись двери. – Князь просил меня прочесть вам, добрым людям, – он одарил всех улыбкой, – кое-что из этой книги.

Один из воинов подал книгу. Те из селян, что стояли вблизи, сумели рассмотреть потрескавшуюся кожаную обёртку, на передней части которой находился символ, очень похожий на замерший человеческий глаз.

– Господи, помилуй, – сказал мукомол, перекрестившись.

– Милость Божья, – услышал его человек в чёрном и хищно улыбнулся, – это то, чего нам всем не хватает, правда? Итак, анафема первая! Отречение от рода! – сказал он, подняв руку вверх в знак внимания.

Двор Васиной семьи находился не так далеко от площади, однако ни разглядеть книгу, ни расслышать речей человека в чёрном он не мог. Он стоял на стоге примятого сена, что лежал у забора и тянул шею, стараясь разглядеть хоть что-то поверх голов односельчан.

Люди же, расслышав первые строки книги, возмущённо загомонили. Воины встали чуть поближе к телеге, приготовив оружие.

– Анафема вторая! Отречение от себя! – объявил человек в чёрном и стал читать дальше.

Людское море забурлило. Как можно говорить такие вещи? Не такого они ждали, собираясь у церкви. Послышались сердитые выкрики. В воздух взметнулись мужские кулаки.

– Анафема третья! Отречение от Бога!

Тут толпа затихла, будто оглушённая речами. Крики захлебнулись. Кулаки медленно опустились.

– Стенания его… в облике ныне… отвращение… забудется боль искупления… и трое разойдутся… – до Васьки долетали лишь обрывки, но этого хватило, чтобы липкий холод пополз по спине.

– Теперь же внемлите пустоте бессловесной!

Толпа не просто затихла. Казалось, затих весь мир вокруг – остановился в напряженном молчании, опасливо глядя на человека в чёрном. А он всё читал, перелистывал страницу за страницей, одержимо глядя в книгу. Люди стояли деревянными идолами: немыми и безвольными.

– Отворите же ваши головы тьме безрассудной! – объявил человек в чёрном, а затем заговорил быстро и слитно, точно старался произнести самое длинное слово. Люди в толпе стали чуть шевелиться, покачиваться, точно деревья на ветру. Головы их чуть подрагивали птичьими движениями. В толпе забурлил шёпот. Люди что-то забормотали. Также быстро, как читал человек в чёрном.

– Папка! Мамка! Никита! – закричал Вася, вставая на носочки. Родителей он не видел. Младшего тоже. – Возвращайтесь! – звал он, ощущая недоброе.

В этот момент на колокольне появился Амвросий. Красный, как раскалённый уголь, и злой, как перекрещенный чёрт.

– Не будешь ты умы дурманить! – закричал он сверху. – Хрен тебе, тьфу! – он постарался плюнуть, но из пересохшего рта вывалился лишь крохотный сгусток и тут же застрял в бороде. Поп махнул рукой, схватился за верёвку и потянул со всей силы. Язык колокола туго двинулся и выбил глухой звон.

Один из воинов вынул стрелу из колчана и уже натянул тетиву, когда человек в чёрном вновь махнул рукой, не отрываясь от книги. Воин глянул на того, но всё-таки вскинул лук. Тут рядом оказался воин с копьём, тот, что осадил попа. Он грубо выдернул стрелу и толкнул лучника в плечо. Произошёл короткий разговор. Воин с копьем протянул стрелу обратно, но лучник отошёл, не забрав своё.