Жизнь Филиппа Михайловича

1

Филипп Михайлович любил три вещи на этом свете. Это свой мотоцикл урал, голубого цвета, с люлькой. Поиграть в домино на свежем воздухе. И наливку Галины Ивановны, которая делала ее не только на продажу, но и для себя, и поэтому - с лаской и любовью.

Вчера ее младший сын пришел в беседку, где Филипп и его сосед Николай играли в домино, когда августовская жара спадала, в часов семь.

Сын пожаловался, что от тещи ему нужно перетащить комод в дом матери. Ну, тут Филипп долго времени на раздумья не тратил, и предложил помощь.

• Ну, так чего хочешь, то? 

• А мне ничего не надо, Степан.

• Так вот и не надо?

• Кроме, что если пару бутылок настойки Галины Ивановны.

• Кокой хочешь? Яблочной или абрикосовой?

• Да, неси две.

• Заметано.

Так вот сел Филипп на мотоцикл (даже тучи на небе его не смущали), поехал в соседнее село, там погрузил вместе со Степаном квадратный комод на люльку, привязал, и поехал обратно. И по дороге, где-то на середине пути пошел дождь - настоящий, сильный, грозный. 

Все происходило в степи, на проселочной дороге. От воды почва размякла, пошла сплошная затягивающая грязь. Филипп застрял, но чудом смог выбраться, но до конечного пункта оставалось еще далеко, и перспективы ему не симпатизировали. И решил он поехать в объезд, там путь длинее, но менее опасный, только что следовало преодолеть брод через старый став. Став уже пересыхал, и поэтому брод мелкий - все через него проезжали.

Филипп разогнался и помчался к водоему, но урал столкнулся с препятствием, встал, и заглох. Он пытался завести его - мотоцикл молчал.

Глубина была сантиметров двадцать, вода тёплая,  погода жаркая, голову знатно пекло, спина вся в поте. Ситуация мерзкая одним словом. 

Филипп спрыгнул в воду, следовало ждать какого-нибудь водителя, чтоб тот помог. Он наклонился, чтоб умыть лицо, потянулся руками к зеленоватой поверхности, и почувствовал, как что-то схватило его за ступню и потянуло. Филипп успел схватиться за люльку мотоцикла. Он, знал, что если бы не успел это сделать, это чудовищная сила унесла бы его под воду. В тот момент, он сначала  проклял комод, а потом и вовсе забыл о нем. Он увидел серп, торчащий в люльке, взял его, и размаху рубанул по воде. 

Сила из воды вдруг исчезла, вода успокоилась. Филиппа не тянуло в сторону, но ступню что-то зажимало, не сильно, но крепко висело, что ногу трудно было переставлять. Когда Филипп вышел на берег - ступня была во рту гигантского сома.