Зима

Зима

Зúма был обеспокоен.       

В отличие от когтей и клыков аллозавра, мечущегося вдоль магазинчика автозаправки, где Зима и засел на крыше, у него было ограниченное количество патронов. Даже его любимец, универсальный крупнокалиберный «Домитор» с дульной энергией в 15 500 Дж, мог подвести в неожиданный момент, чего он и опасался, медленно прицеливаясь и стараясь всё же не шуметь. 

Но по ту сторону огромных лап под мельканием гибкого длинного хвоста, покрытого полосами, под хребтом выдыхающего холодный пар хищника, забредшего сюда поживиться лёгкой добычей, была Корица: она очень надеялась на Зиму.

Под машиной залегли двое: она, Корица, и ещё — ребёнок. И Зима знал, что расклад очень простой.

Если аллозавр всё же заметил, куда они побежали, и ему придёт в голову откинуть лапой белый джип "Чероки", Зима просто вынужден будет потратить последние патроны — но не чтобы защититься от монстра, а чтобы обратить на себя его внимание и увести от них.       

…Хвостику только четыре года. Он пока с таким позывным, потому что прилип к матери намертво, точно хвост. Он ещё толком ничего не знает и не видел, и Зима отчаянно не хочет, чтоб его сожрал динозавр.       

Корица тоже боится: она крепко стиснула в руке глок и скалится из-под машины на аллозавра, точно желает таким образом отогнать его прочь от сына. Она ёрзает и наблюдает за каждым движением огромной твари: ладонь ласково поглаживает поясницу лохматого бледного мальчонки, который смотрит на коготь большого пальца величиной куда крупнее него самого.       

Зима прикинул. Десять метров в длину, почти четыре — в высоту… Машина для убийств, как и каждая тварь, поселившаяся здесь. Он тихо выдохнул облачко пара и продолжил рассматривать монстра. Три крупных изогнутых когтя громко, выжидающе стучали по растрескавшемуся асфальту. Хищник поднял удлинённую ноздреватую морду, словно принюхивался.       

Зима умел ждать не меньше него.      

С серого, как бетон, неба падали редкие снежинки. У Зимы затекли ноги: он слишком долго сидел в одном положении и прямо сейчас попытался переменить его, ёрзая, чтобы в случае необходимости вскочить и побежать — он мог взаправду вскочить, чёрт возьми, и побежать быстрее, чем этот ублюдок его догонит!       

Вдруг динозавр остановился и тряхнул массивной головой: не такой здоровой, как у тиранозавра. Не такой обтекаемой, как у велоцираптора. Он вытянул длинную шею, изогнул её и взглянул на пространство перед собой сначала с одного бока. Затем, точно любопытная птица, поменял угол обзора.       

«Чего же ты хочешь, ублюдок?» — выругался про себя Зима.       

Гибкое тело стало дугой, хвост плеснул по стене здания с облезшей бежевой штукатуркой. Аллозавр сделал малый круг на крохотной для такой махины парковке перед старой заправкой, загруженной брошенными машинами… и вдруг с феноменальной точностью боднул изящной для хищника таких размеров башкой — мать её — белый "Чероки".       

Хвостик завизжал, когда колёса взвились над его головой, а машина перекувыркнулась. Но Корица не паниковала. Она схватила мальчонку в охапку и бросилась вперёд, прямо между ног аллозавра. На счету у неё были секунды: чудовище клацнуло клыками размером с мужскую ладонь, а то и больше, по асфальту — и взревело.

— С-сукин сын, — ругнулся Зима и вскочил.

Разминаться было некогда, хотя онемевшие ноги кололо. Надо было раньше дёргаться… идиот…       

Крепко сжав в руке «Домитор», он смотрел на то, как женщина с ребёнком мчатся к нему в немой надежде, что защитит и прикроет.       

И он защитил и прикрыл. 

***

Корица прошмыгнула мимо, и Зима кивнул, одобряя, и встал спиной к ней и лицом к аллозавру. Он вскинул пистолет. Его верный друг, где бы только разжиться зарядами…

— Разрывная пуля, — скомандовал Зима. «Домитор» с тихим щелчком пришёл в рабочий режим.

Аллозавр обернулся на бегущие фигуры, взмахнул изящно хвостом — бежево-серым, точно покрытым пылью, но с полосами такими, что толстая кожа отдаёт ультрафиолетом в атомной зиме — и заревел, раскрыв зубастую пасть и показав Зиме бездонную глотку.       

Зима скривился…

— Поори мне ещё, — пробормотал он и спустил курок.       

Разрывной патрон сверкающей точкой за долю секунды исчез в чёрной клыкастой бездне, осветил изгибистый влажный язык, собравший на нёбе и верхней спинке густую слюну. А затем патрон разорвался, зажёгся и заставил горло динозавра вспыхнуть.       

Зима попятился, когда аллозавр взревел и взметнулся от боли вбок — так, что дрогнули заправка и машины. Он поднял морду в серое небо и с болезненным, обиженным рыком исторг новый трубный вопль, шагнув по инерции вперёд, в сторону беглецов.

— Беги к нам! — крикнула Корица и подлетела, умоляюще схватила Зиму за грудки. Чёрная куртка даже не смялась под её пальцами.

— Куда?! Он будет преследовать… он же дьявольски быстрый, валите отсюда! — махнул Зима яростно рукой и оттолкнул от себя молодую женщину.

Но та поднырнула под его руку и ухватилась за его ремень и талию так, что её можно было отцепить лишь пристрелив. Или сожрав.

— Не уйдём без тебя!..       

Он яростно расширил серые глаза, ругнулся — проклятье! Оскалившись под дыхательной маской, Зима развернулся, в последний раз взглянув на мечущегося от боли аллозавра, подхватил на руки Хвостика, крепко сжал второй рукой Корицыну руку и помчался — так быстро, насколько хватало сил.

Они бежали прочь, взметая атомный снег, только-только припорошивший асфальт. В тишине опустелого, кажущегося брошенным города слышно было их тяжёлое дыхание, а крепче любого в мире каната были их скреплённые руки. Зима затылком чуял, что аллозавр их преследует. Он уже наверняка очухался от действий разрывного, если не обозлился ещё сильнее… и Зима, стиснув ладонь Корицы, вдруг резко свернул за угол улицы, где из всех мест, чтобы спрятаться, подходил грузовик да газетный раздраконенный киоск. Зима взвыл.