Зимняя Фея и Писатель

Глава первая. В которой мы знакомимся с Младшей Зимней Феей

Первый день зимы в Петербурге. Грипп, больное горло, мысль о том, что надо идти на улицу, приводит в отчаяние! Но это не самое худшее.

Послушайте!

Снег был вчера. Он выпал робкий и нежный, едва прикрыл газон, лег на крышу, превратил последний день осени в сказку и… растаял.

Ах, как расстроилась Младшая Зимняя Фея! Она готовилась к этому дню, сшила новое платье с блестками, заказала у ювелира Морожэ алмазную диадему и колье с жемчугом, а у сапожника Вьюгова — чудесные бальные туфельки. Вызвала сани на десять часов вечера. И вот… вот! Её первый бал просто взял и РАСТАЯЛ!

Она сидела на крыльце и плакала, от этого дождь казался ещё печальней. Зимние феи не плачут! Но эта была юной и неопытной, от огорчения она забыла и про волшебную палочку, и про "крибле, крабле, бумс". А ведь почти закончила Академию Волшебства.

Рыдала она так горько, что даже мои маламуты-улыбаки приуныли и завели грустные "волчьи песни".

Вышел я на крыльцо и спрашиваю:

– О чем плачете, госпожа Зимняя Фея?

Она только рукой махнула безнадежно:

— Сани не поедут без снега!

— Да, — согласился я, — тут уж колдуй, не колдуй... Разве что...

Она смахнула слёзки и с надеждой посмотрела на меня, а я на собак, а собаки на картинг... Мэлы грязи не боятся! Сказано — сделано, запряглись и понеслись!

На Первый Зимний Бал мы явились вовремя. И поскольку я оказался хорошим каюром, мне достался большой стаканчик фейского мороженого из снеженики, а оно отлично лечит больное горло.

И плясали же мы! Диадема сияла, платье с блестками развевалось, каблучки отбивали задорный снежный рил. Младшая Зимняя Фея танцевала лучше всех! Жаль, забыл спросить, как её зовут.

На другой день…

Я встал пораньше в надежде поработать. Тишина дома помогает думать, особенно по утрам, но счастье длилось недолго. Опять какое-то беспокойство на крыльце! Собаки на этот раз подвывали радостно с щенячьими взвизгиваниями. Вышел сразу, полуодетый, чтобы псы не не разбудили Музу — с недосыпа она сурова.

И снова эта Младшая Фея... Интересно, что на этот раз?

— Здравствуйте, госпожа Фея, чем обязан?

— Мне скучно!

Губки бантиком, ушки торчком, взгляд лукавый.

— Желаете ещё покататься?

Псы умильно смотрят в глаза и намахивают хвостами. Идея с катанием их восхищает, но Фея отрицательно качает головой:

— Нет, я хочу попробовать что-то самое вкусное в твоем мире.

Самое вкусное... Что же я могу предложить Зимней Фее? Знаю! Но это не дома.

— Сегодня мы используем не картинг, а автомобиль. Я сейчас!

Собраться — минутное дело. Права, ключи, паспорт, кредитка — в нашем мире вкусняшки за красивые глаза не раздают.

И вот мы едем, от дома рукой подать, на машине десять минут.

Сосны, море, пустынный в такую рань зал любимого ресторана, улыбчивые официантки. Они видят только меня, Фею — нет.

— Кофе латте и две булочки со сливками, — заказываю я.

О, эти великолепные заварные булочки, маленькие, с грецкий орех, а внутри ядрышко миндаля в нежном креме. Мягком и воздушном, как снег Волшебной Страны Фей.

С набитым ртом и перемазанными в креме носом и щеками Зимняя Фея все равно очень мила.

— Это вкуснее всего, что я ела! — приговаривает она. — Рецепт, конечно, держат в секрете. Но я вызнаю! Вот Матушка Зима обрадуется! Закажи мне еще, с собой... — Она загибает пальцы и бормочет: — Три… пять… восемь штук! Нет, девять, ещё Фавну надо дать попробовать.

Я делаю заказ, Зимняя Фея хватает фирменный бумажный пакет с логотипом "Русской Рыбалки" и шлет мне воздушный поцелуй:

— Все, все... Я полетела, увидимся. На машине не надо, доберусь сама...

Морозный вихрь и только снежные блестки на столе, да и те растаяли.

А у меня в кармане сердито звенит мобильник. Нетрудно догадаться, кто это. Муза проснулась!

Расплата…

Ну… что там было...

Вернулся я домой, а Муза уж не спит,

Гремит кастрюлями на кухне так сурово,

Что страшно даже в двери заглянуть.

Одна надежда, сладкое-то любит...

Вхожу и:

— С добрым утром, дорогая,

Что в выходной так рано поднялась?

— Тебя я не нашла в постели нашей!

И телефон полдня не отвечал. И в гараже машина не стояла.

Куда ты ездил?

Что же отвечать?

— За булочками ездил, дорогая, которые ты любишь нежно так.

За сливки взбитые и тесто заварное.

Сказал и сразу в руки ей пакет...

Вернувшись домой, нашел я Музу в самом дурном расположении духа. Она мрачно варила кашу без изюма и тихо ругалась, бормоча себе под нос:

— Моду взял, исчезать по утрам... Это я… я должна улетать с рассветом, пока ещё мерцают оплывшие свечи, а он, утомленный вдохновением, уронит голову на руки и заснет, сидя за столом...

Несмотря на то, что гнева её я боялся больше, чем утра понедельника, все же залюбовался нахмуренным, но прекрасным челом, стройным станом. Муза была высока, но не худощава, с высокой грудью и аппетитными округлостями пониже спины… Нет, про округлости уже не поэтично. Хотя они в самом деле хороши! Как и восхитительные волосы, в данный момент цвета лесного ореха. Случались и красные, и рыжие, вот блондинкой её не припомню. У Музы красивые глаза… но сейчас сердитые, прямо молнии мечут. На мою бедную писательскую голову. А вот и гром.

— Где ты был?! Твой завтрак...

Со стуком плюхается на стол тарелка каши, следом жалобно звякает ложка.

Ах, госпожа Зимняя Фея, как же вы меня подставили со своими булочками. Сейчас мне Муза таких булочек покажет...

— Спасибо, я не голоден.

— Как?! Ты уже поел?

— Да, то есть нет… я поздно ужинал.

— Мы ужинали вместе, если помнишь. А потом легли спать...

И кто бы мог подумать, что семейная жизнь с Музой наложит столько запретов на мои свободы…