Злата и Смерть

Глава 16 Склянка с тьмой

Поздней ночью я вылезла через окно, и по карнизу пробралась в другую комнату, даже не испытав страха. На кухне было тихо и сумрачно. Завтра должен быть прием, на котором пьют почти все. Я вытащила пузырек с тьмой и открыла крышечку.

Тьма ломала мою душу, остатки которой кричали: «Нет! Нет! Не делай этого!»

Я поднесла пузырек к котлу. Моя рука дрожала. Мышцы словно застыли. Никак не решиться.

И внезапно мое запястье сжали стальные пальцы и склянку отобрали.

- Да как ты посмела, тварь, - прошипела Свенни, - принять облик моей дочери?!

 Она схватила меня за волосы и швырнула наземь. Я закричала.

- Это я, я, Злата, - выкрикнула я.

Она ударила, одним легким движением, разметав все мои щиты в клочья, и застыла , глядя на то, чем я стала, с ужасом.

- Златочка! – прошептала она, опускаясь на колени и обнимая меня. – Дитя мое!

Но  бездействовала она не долго, предаваясь горю.

- Но ничего мы спасем тебя! – вскочила Свенни, вновь став деятельной и сильной. – Идем, я исцелю тебя! – и схватив меня за руку, она поволокла прочь.

Мы поднялись на самый вверх башни, где уже появлялась над горизонтом  алая корона солнца, брызжа ослепительно-желтыми лучами.

- Ложись, - велела Свенниада и я исполнила ее приказ.

А она, она возложила руки на ключицы, и начала петь и голос ее был так красив и нежен! Так сладок и высок!

И боль вознеслась алым факелом, сжигая Тьму! И свет тек от ее ладоней, впитываясь в кожу, даря успокоение и счастье.

И я заплакала, чувствуя, как возвращаюсь, возвращаюсь в свое тело, домой. Пробуждение души.

Следующий день я встретила счастливой.

Улыбалась и смотрела в окно, где нежно-голубые облака плыли по небу.

Я – живая! И уже это чудо.

В дверь постучали, и я накинув короткий халатик побежала открывать.

- Ир? -  удивилась я.

Вместо ответа он обнял меня и прижался губами к моим. Я погладила его по волосам, пропустив короткие прядки меж пальцев.

- Вот теперь ты нормальная, - произнес Ироэн задумчиво, очерчивая контур моих губ. – Я прям весь извелся,  думая, что же случилось! А когда сегодня Владетель нам всем надавал, понял.

- Мне пришлось рассказать, - я понурилась. – Прости.

- Ничего страшного, - улыбнулся он. – Твоя  душа – не та цена, которую я готов заплатить за спокойствие.

Внезапно он замер, стал совершенно недвижимым и нахмурился, точно к чему-то прислушиваясь, а затем повернулся ко мне и произнес:

- Злата, Леорине грозит беда.

- Что такое?

- Ее собираюсь принести в жертву. Уходя из  земель монастыря, я встретил Искреня в лесу и он рассказал мне обо всем.  Сегодня.

- Мы должны спасти ее! – тут же вскинулась я. – Давай возьмем ребят и пойдем!

- Ты и одна справишься с ними одной левой, - ухмыльнулся он, а я побледнела. – Что такое, Златик? А все же лучше взять охрану.

- Когда я … когда вы исчезли, мы с Лео помогли Искреню и настоятельница узнала, и меня повязали… правда я потратила много сил, но все же…

- Странно, - сказал Ироэн. – Ладно, возьмем с собой Кат и еще парочку богов. Тем более там будут наемники у Искреня.

- И меня возьмете! – потребовала сестра, открывая дверь.

- Ладно уж, паршивка, - вздохнула я.

Ярон замер рядом с входом в логово Тьмы и Смерти. Выглядело оно как небольшой черный лаз, ведущий прямо в скалу.

Он окутал заклинания, висящие над куполом прозрачной пеленой, и ворвался внутрь.

Увидел Кардеу и ударил ее молнией. Женщина лишь успела открыть рот, но крик угас внутри, и упала. Ярон переступил через ее тело. Наклонился и выжег ее суть своей темнотой.

За поворотом он нарвался на Пардиру. Девчонка вернулась и исчезла.

Ярон нахмурился. Скоро здесь будут все враги. Самое время оставить им подарочек.

Мы сидели в кустах около храма. Спустя минут десять появилась печальная процессия. Возглавляла ее Тиарат.

Леорина в полупрозрачном длинном платье, украшенном  багровыми лентами шла в ее середине. Еще одна лента трепетала в ее волосах.

Монашки шагали по бокам в синих платьях и пели религиозные гимны.

Они остановились во глубине леса на одной из полян, где посередине высился черный пологий камень. Жрицы встали полукругом, продолжая свои песнопения, а Леорину уложили на камень.