Златка

Глава 26 Наказание для обманщика

Наверное, каждый хотя бы раз в жизни испытывал это странное чувство. Ты пробуешь что-то в первый раз, ожидая новых ощущений, новых эмоций, но вдруг понимаешь, что откуда-то ты хорошо знаешь все эти чувства. Тебе кажется, что ты делаешь это уже не впервые, но память говорит об обратном. Это странное чувство диссонанса разума и ощущений можно объяснить только мистикой.

Так ощущал себя и Снежок в теле Греха. Уже с первого мгновения он чувствовал нечто родное и знакомое, хотя точно не мог описать, что это было. Здесь не было тех противоречий, что мешали ему в теле совы. Нет, все неприятности растворились в прошлом. Теперь существовал только он, настоящий Грех, сын Люцифера XIII и ведьмы Евы, могущественный чёрный колдун и дьявол новой эпохи. От нахлынувших чувств и осознания того, насколько они знакомы, обновлённый Грех не мог ни сдвинуться с места, ни заговорить.

Сова, чьё тело так и осталось сидеть на ветке, вдруг зашевелилась. С трудом она приоткрыла глаза и сразу быстро пискнула:

 — Господин, Вас обманули!

Грех вскочил, приведённый в чувства испугом, но быстро взял себя в руки.

 — Молчать! — скомандовал он Фелиции, вспомнив, что по законам магии он теперь её хозяин.

 — Слушаюсь, — сова вжала голову в плечи, не способная противостоять такому врагу и понимающая, что он победил.

 — Умно, — послышался низкий голос старого дьявола из тёмного угла огромной постели. Мальчик резко обернулся, высматривая источник звука в тени балдахина. Пусть лицо было почти не разглядеть, но знакомый силуэт чётко просматривался. Догадки были верны. Вторым кукловодом был Люцифер. – И кто же этот смельчак?

Небывалая уверенность, не свойственная Снежку, но свойственная Греху наполнила сознание мальчика, чьи душа и тело нашли друг друга.

 — Твой сын Грех. Настоящий, а не кукла с твоим разумом, которую ты из меня сделал.

— Я спрашиваю ещё раз: кто ты такой?

Люцифер, прячась в тени, говорил так уверенно и властно, что Снежок уже давно бы забился в угол и молил о прощении или сбежал подальше, повинуясь страху. Но Грех не сдвинулся с места, довольным взглядом победителя он смотрел на отца, уверенный в своей правоте.

 — Я же сказал: я – Грех, настоящий. Ты думаешь десять лет назад Франческа убила меня? Как бы не так. Она забрала мою душу, переместила в другое тело, в котором я сидел всё это время, пока вы с матерью извращались над моим мёртвым телом.

 — Прекрасная история, — Люцифер даже сделал наигранных два хлопка. – Проблема в том, что я тебе не верю. Говори, кто ты и отпускай тело, тогда дьявол Грех тебе пощадит.

 — Дьявол Грех III – это я, а пощады нужно просить тебе.

Этот злобный смех, заставляющий дрожать от страха всех, кто его слышат, снова распалил гнев в душе Греха. Он настоящий! Вернулся спустя только лет! А над ним смеются?! В памяти всплыло смертельное заклинание, которого не мог знать Снежок, но прекрасно помнили губы колдуна, произносившие его сотни раз.

Из-за тени, падающей на лицо Люцифера, нельзя было угадать его эмоцию, но Грех готов был поклясться, что в последний момент он всё же осознал. Заклинание, убивающее даже бессмертного было произнесено. Своей победой над стариком, которого он застал в врасплох, юный дьявол наслаждался недолго, пока то, что ещё осталось от прежнего Снежка, не осознало, что натворило.

- Ф-фелиция… он… он точно… мёртвый? – несмело проговорил мальчик.

Птица, не способная сопротивляться приказу хозяина, вспорхнула с ветки и приземлилась на неподвижное тело Люцифера. Наклонилась, пытаясь услышать сердцебиение, и застыла в этой позе.

Это длилось с полминуты, которые показались вечностью. И каждое мгновение этой вечности казалось, что прежний дьявол вдруг встанет и засмеётся над своим приемником, испуганным собственным поступком.

 — Мёртв, — наконец кивнула Фелиция. –  Никогда не вдела, чтобы бессмертного убивали одним заклятием. Теперь я верю, что ты настоящий. Ни я, ни он в этом теле, пытаясь использовать это заклинание, не могли добиться такого эффекта. Я вообще  думала, что именно оно не может убивать бессмертных, по крайней мере так быстро.

У Греха затряслись колени, он едва не упал.

 — Как мне теперь тебя называть, Грех или Снежок? – неожиданно задала вопрос Фелиция.

Эти слова, пусть и не сразу, но снова вернули Греху самообладание.

 — Зови меня господином, как и раньше. Для тебя ничего не изменилось. Молчи о том, что ты увидела и ещё увидишь.

 — Слушаюсь, господин.

После этих слов колдун произнёс ещё одно заклинание, труп почти мгновенно загорелся, птица еле успела взлететь, чтобы её перьев не коснулось пламя. Взмахом руки, Грех открыл окно и направил дым туда.

 — Если это как-то сгладит Вашу неприязнь к птицам, господин, то я признаюсь, что приказы касательно моего поведения с Вами и принцессой Златой я получало от него.

 Грех не ответил. Фелиция снова села на своё место и вжала голову в плечи от страха перед обновлённым господином. Чары, наложенные на неё на церемонии становления фамиляром, не давали полностью осознать, что произошло. Она лишь понимала, что Снежок, которого ей было приказано презирать, теперь каким-то образом стал её хозяином, которому она должна была служить беспрекословно.