Злая

1.

Девочка сидела на промерзшей земле, ладонями едва касаясь поверхности. Глаза были прикрыты, а тонкие губы шептали неразборчиво слова. Ей было всего одиннадцать. Длинная коса колечком свернулась у ног там, где заканчивался подол длинного тёплого платья. Лишь на секунду она убрала руку, чтобы поправить капюшон, который упал ей на глаза, но заслышав треск, моментально вернула руку обратно.

Пальцы ее леденели, а колени затекли, но она не смела больше шевельнуться. Губы двигались все быстрее, а от оглушительных ударов сердца заложило уши.

Южный ветер сменился на северный слишком быстро, принося с собой и полумрак. Но она была готова. Поэтому накинула плащ перед выходом, который мог защитить ее и от дождя, и от ветра.

На шее ее висел кулон, он раскачивался и светился, когда на него попадал хоть один луч солнца из-за деревьев. Но чем темнее становилось, тем больше сгущалось вокруг него теней, и, казалось, туман окутал его форму.

Девочка резко открыла большие глаза. Ее взгляд был направлен в одну единственную точку, и она понимала, что это конец.
———

Глубоко затянув носом свежий воздух, я прислушалась. Лес удивлял спокойствием и тишиной. Только лёгкий скрежет голых веток и скрип стволов деревьев, что стоят здесь уже не одну сотню лет, напоминает о том, что лес живой.

Я сделала шаг, потом ещё один. Под ногами трескалась тонкая корочка льда, скрывающая одну из многочисленных грязных луж. В этих краях не бывает лета. Девять месяцев снежной зимы сменяется тремя месяцами засушливой осени. Земля здесь всегда заледеневшая, солнечное тепло не успевает проникать глубоко в почву, но усердно топит снег на поверхности.

Мне пришлось нагнуться, чтобы поднять камушек, на который я наступила сапогом. Я покрутила чёрный полукруг в руке. По форме он напоминал месяц.

– Становится холоднее, пора возвращаться. Скоро начнёт темнеть, я обещала матушке успеть до ужина, – Ада жалобно смотрела на меня. Она быстро устала, но боялась отпускать меня одну.

– Еще нужно собрать кору дуба для крестного, сделать настойку.

Подруга, как и все жители нашей деревни, боялась Мертвого леса. Но до него ещё несколько километров на запад. Никто в здравом уме не сунется туда. Легендами про страшный хвойный лес пугают детишек, но и взрослые говорят о нем шепотом. Они боятся призвать тьму, что таится там. Но никто конкретно не знает, что там за тьма и как она выглядит. Я была в том лесу. И да он действительно мёртвый. Но лишь потому, что там нет никого и ничего живого. Мне не встретилась ни одна птица, следов зверей я там тоже не обнаружила, и даже ветер в том краю затихает.

Зато там есть горное озеро. Вода там прозрачнее слез, и от него исходит пар. Скорее всего, глубоко в земле бьют горячие ключи. Но уверена, если бы кто из деревни забрел туда, то сто лет ещё бы рождались легенды пострашнее какой-то там тьмы.

– Скоро начнутся снегопады, и мы не сможем безопасно ходить даже в этот лес, поэтому потерпи, нужно сделать запасы. Мох всегда заканчивается ещё по весне, и мне приходится лопатой его откапывать, а потом ещё ножом выковыривать из-подо льда и снега.

Шумный вдох Ады говорил о том, что подруга смирилась и готова подождать ещё немного. Но щеки её раскраснелись, и чтобы хоть как-то согреть руки подруга стала дышать на них, растирая, при этом переминаясь с ноги на ногу и периодически подпрыгивать на месте.

– Крапивка вчера укусила Дмитрия. Как ты смогла с ней поладить и набрать достаточно молока прошлой зимой, когда я болела? Она кроме меня никого к себе не подпускает.

– Животные чувствуют добрые намерения. Да и Крапивка очень любит тебя и не позволила бы своей хозяйке долго болеть. Она даёт очень жирное и питательные молоко, несмотря на свой скудный ужин.

– Но отвар все равно был горький, – Ада поморщилась.

Под стязания подруги я сдирала пальцами кору с дерева, поддевая ее ножом так, чтобы она как можно меньше соприкасалась с металлом.

– Но ты жива и здорова. Дядя сказал, что болезнь скосила полгорода.

Ада кивнула. Почти месяц она не могла встать с кровати после лихорадки. Мучительный кашель не давал спать по ночам, и если бы не отвары подруги, то не встречала бы она это лето. В городе же была одна целительница, и поговаривают, хворь подорвала и ее здоровье. Поэтому в городе люди умирали, так и не дождавшись помощи.

– Ты когда-нибудь болела? Мы живем в суровом климате, мало едим жирного мяса, а ты ещё без тулупа на улицу бегаешь.

Я усмехнулась. – У меня хорошее здоровье, и я знаю пару секретов как его сберечь. А если бы и ты меня слушалась, то стала бы тоже неуязвимой для зимы.

– Купаться в проруби, гулять одной по лесу, скакать на лошади. Если бы охрана дворца увидела, с тебя бы сняли голову. Это они ещё не знают про травы и амулеты.

– Во-первых, это не прорубь, а озеро. Во-вторых, амулеты у меня покупают и люди из охраны короля. Их мечи, словно детские игрушки в борьбе перед тьмой. А в-третьих, кому есть дело до деревенской глупой девчонки. Топор только пачкать.

Наша деревня располагалась между двух холмов на пригорке, недалеко от живого леса, скрытая малорослыми березовыми рощами с одной стороны и промёрзшей узкой рекой с другой. Именно у этой реки наши предки совершали все обряды, связанные с омовением и ритуалы очищения. Но река уже как сто лет застыла подо льдом, а духи перестали слышать зов людей.