Злая ведьма просит о помощи

Глава вкопанная

— Много сыпешь, — заметил Кысь, косясь одним глазом в котёл, а другим — в поваренную книгу.

— Ровно три перетертых бутона. Точно как в рецепте, — возразила я, делая вид, что сосредоточенно помешиваю зелье, при этом прекрасно понимая, что ворон прав, и я действительно не сильно слежу за тем, что происходит в котле.

Зелья мне неплохо давались, спасибо кулинарной «школе» мамы и наставлениям Кыся, поэтому обычно я могла себе позволить варить «в пол руки», погрузившись в свои невесёлые мысли.

— Там написано «три бутона второго дня», а у тебя бутоны в лучшем случае третьего — вон какие огромные, — Кысь нервно дернул крылом, но больше настаивать не стал. Бесполезно. Это не его зелье и не ему потом переделывать. — Тухлятину сварим, — каркнул он себе… под нос.

Я не обратила на него внимания. Зелье, которое я варила, было не самым сложным. Скорее даже совсем не сложным. Такие варили ещё на первом курсе Академии, а я — дипломированный выпускник… пусть и не из числа лучших, но учиться варить суп из волшебных ингредиентов после того, как ты много лет варил его из обычных, было просто скучно. Ну и что, что я не признанный гений и не обладаю каким-то выдающимся чутьем. Я всё равно могу сварить самый элементарный состав, не так ли? Иначе откуда бы у меня был диплом ведьмы и своя избушка в лесу?

— И я вообще не понимаю, чего ради ты взялась за него на этот раз? — Кысь перелетел на подоконник, подставив чёрные бока теплым солнечным лучам. — Я понимаю, если бы с тобой за него хоть как-то расплатились, но ведь даже элементарного «спасибо» не скажут.

Я безразлично пожала плечами. Варка этого зелья действительно не обещала какой-то существенной материальной выгоды. Зато, если на праздник урожая будет хорошая погода, то жители деревни оставят меня в покое на целый месяц. А может быть, и два. А может быть, мне вообще повезёт и удастся сдвинуть свою репутацию с отметки «злая колдунья» в сторону «фея-крёстная».

Кысь фыркнул, угадав, о чём думает его хозяйка. По его мнению, все эти попытки «подружиться» с сельчанами пахли хуже моего зелья в котле. Ну, посидят эти оболтусы тихо день или два, а потом опять пойдут горланить старые песни под окном: «Ведьма, ведьма…» Ну, ведьма, и что с того? А к кому они ходят свои болячки лечить? Чай не в церкву. В церкву они ходят только лечение своё замаливать.

В дверь постучали, и Кысь выглянул в окно.

— Двое. Из села Вкопанного, — тихо каркнул он. — Шапки сняли, в руках держат. И мешок ещё у рыжего… м? — он сосредоточенно потянул воздух. — Курица. Позавчера зарубили, стухла почти уже, вот и притащили. Её не берём. Берём ту, что в заплечном мешке прячут у черного, там свежая.

Я понимающе кивнула, сделала в зелье последний круг черпаком, размашисто стукнула им о край котла, сбивая капли, и отправилась открывать дверь гостям.

— Тьфу ты, господи, — тут же послышалось за дверью.

Мужики, как положено, сплюнули и расчертили в воздухе знамя господне — чтобы я (ведьма) не сглазила. Кысь тихо фыркнул. Дикие они, люди эти. Кабы их кто хотел сглазить, то никакой «господь» бы им и не помог.

— С чем пожаловали? — спросила я с порога вкопанцев, грозно уперев руки в бока.

Точнее, это я надеялась, что грозно, а Кысь считал, что со стороны семнадцатилетней девчонки всё это — смех да и только. Мелкая, худая, вспотевшая и всклокоченная после долгих часов у котла. Ну, вылитый воробей. Кто ж такую бояться будет?

Но мужики боялись.

— Слышь, ведьма, там это… помощь твоя нужна, — сбивчиво принялись объяснять вкопанцы.

Я обернулась на ворона, тот нервно дернул крылом, но покорно перелетел на стол и уселся на ручку черпака.

— Иди, доварю, — обречённо вздохнул Кысь.

Просьбы местных сельчан мне были не в новинку, и в углу всегда лежал мешок «первой необходимости» — переломы залечить, раны зашить, утихомирить боль. Ведь если ведьму куда-то зовут, то тот, кому нужна помощь, в очень плохом состоянии и сам прийти не может. Не на праздник же меня позвали в самом деле.

— Вот, — рыжий шустро скинул свой мешок со старой курицей и протянул. — Это от нас щедрый дар. За твое беспокойство.

Я прищурилась и деловито сложила руки на груди. Хотелось бы сейчас рыжему промеж ушей врезать, да вот только ссориться с сельчанами — дело гиблое. Сегодня ты им затрещину дашь, а завтра они твой дом сожгут. Но если взять тухлятину, то меня Кысь живьём съест.

— Оба мешка давайте, — решилась я в итоге на «компромисс». Ну, вот: вроде бы и не ругаю дураков, а вроде и свежую курицу заберу. А из тухлой можно кости извлечь для всяких колдовских примудростей.

Мужики хмуро переглянулись, и черный снял с плеч и свой мешок.

— Давай-ка быстрее, ведьма, — сплюнул он прямо на порог. — Время не ждёт.

Я кивнула. У меня тоже были дела.

Прошло уже десять лет с тех пор, как переродилась злодейкой в нашумевшем в моём мире бестолковом романе «Влюблённые вопреки» для скучающих домохозяек, которым не хватало в жизни романтики. Короче, для кого-то вроде меня. В прошлой жизни мне было тридцать, а в этом при перерождении — только семь лет. Я не знала, кто и откуда та девочка, но фамильяр, бывший при ней, не оставил места для полёта фантазии. Кысь был хорошим советчиком и верным другом. Даже не знаю, как бы мне удалось выжить без него в мире, про который мне было известно просто ничего.

Звали меня теперь Далия: рыжая, кучерявая, конопатая, худая и с зелеными глазами. Короче, всё, как и положено стандартной ведьме, других в мире империи Лазурит и не бывает. По сюжету на своё восемнадцатилетие злая колдунья Далия повстречала в лесу наследного принца Валентина и влюбилась в него без памяти своим сухим и черствым сердцем. Пытаясь добиться его внимания, она перепробовала все способы… в том числе и приворот. Околдованный принц прожил с Далией около месяца, после чего силами крёстных фей злые чары были разрушены, и он вернулся в родной замок. А на следующий год у Далии родилась дочь — Лисия. После бегства принца Далия ещё много лет потратила на тщетные попытки навредить Валентину и его невесте Софии, дочери герцога Делфи, за что в конце концов её сожгли на костре, а маленькая Лисия была поймана и заточена в подземельях, где у неё был только один друг — старая и больная, с подпалинами от огня крыса по имени Кысь, приползавшая по канализации к девочке по ночам. Сколько раз читала эту книгу, мне было жаль Лисию, которая больше всех пострадала из-за безумной страсти своей матери. А вот самой Далии мне очень хотелось настучать по голове. И вот надо же было мне переродиться именно ей? Если бы я была Софией, невестой наследного принца, я бы могла спокойно пережить все нападения Далии и самолично вправить ей мозги, а потом приютить маленькую Лисию. Теперь же Лисия никогда не родится, потому что я не собираюсь связываться ни с принцем, ни с приворотным зельем. И честно говоря, мне немного жаль, что мы с ней никогда не встретимся.