Змееглоты

Глава 1. Вернувшиеся и ушедшие

Над страной вечной юности, всегда залитой рассветным солнечным светом, стелился сладкий аромат яблонь, и ветер, неожиданно явившийся свежий ветер, сбивал его с ветвей сада Эмайн Аблах, предвосхищая скорые перемены. Моргана ле Фэй готовила Гриффиндора к завершающему этапу обряда: поила настоем яблоневых цветов и омывала лицо специальным раствором, оставленным змееустом, а француз отирал и поил яблоневым настоем бессознательных Слизерина и Атхен.
С улыбкой отметил юный маг то, что их руки были переплетены. Теперь, когда Гриффиндор вот-вот очнётся, недолго оставалось до заветного дня, когда и Аим - он верил - переплетёт пальцы со смешливой, не по годам мудрой Пиен.
Первым очнулся змееуст: открыл глаза, сощурился, быстро огляделся, облегчённо выдохнул, увидев, что змееловка тут же, рядом. Маг занёс руку над виском змееловки, вынуждая Аима вновь почувствовать себя лишним, но убрал её и, встав, поспешил к саркофагу Гриффиндора.
- Где Майл? – хрипло, как от долгого сна, спросил змееуст.
- У источника, учитель, я тотчас его принесу, - Ле Фэй убрала пустой сосуд из-под лекарственного настоя и спешно скрылась за деревьями.
- Чем я могу помочь, сэр? – взволнованно произнёс Аим, и Слизерин впился взглядом в его лицо, а затем вдруг почтительно склонил голову и ответил:
- Feasgar math,*Aim. Прими мои поздравления. Я рад, что ты оказался достоин магии моих предков.

За их спинами раздался стон: змееловка пришла в себя.Она осторожно села, придерживая многажды изувеченную ногу.
- Атхен, - тут же позвал её Слизерин, повернувшись и протянув к ней руку. – Скорее!
Девушка спешно поднялась, подошла к колдуну и послушно вложила свою ладонь в его.
- Мне нужна твоя кровь, - глядя в глаза ведьме, мягко произнёс змееуст и, дождавшись её кивка, достал острый тонкий нож и принялся вырезать на левой руке девушки руну, которую Лестранж видел впервые, но которую по глубинному наитию безошибочно опознал.
- Возвращение… Означает возвращение крови, сэр?
Слизерин молча кивнул. Собрав кровь из порезов, он легко коснулся губами виска змееловки и что-то прошептал ей, а затем развернулся к спящему Гриффиндору и начертил на его левой руке такую же руну – но теперь кровью Атхен. Кивнул вернувшейся с драгоценной ношей Моргане, указывая, куда уложить Майла, напевно протянул несколько магических заговоров на гаэльском и, закончив, хрипло произнёс:
- Просыпайся, Грифон, ты достаточно спал. Англия нуждается в своём короле Артуре из былого ради грядущего. Проснись, Годрик!
Четверо магов – двое изумлённых, двое напряжённо-сосредоточенных – наблюдали, как медленно, будто нехотя, просыпался уснувший век назад человек. Как постепенно наполнялись ясностью и осмысленностью открывшиеся зелёные глаза, как жадно открывался рот, наполняя лёгкие сладковатым воздухом Эмайн Аблах, как на массивном мужественном лице медленно разгоралось сознание. С некоторым трудом маг принял сидячее положение.
Слизерин бросился на помощь старинному другу, и как только он, придерживая за локоть, помог ему встать на ноги, тот с невероятной для столь долго бездействовавшего тела ловкостью схватил змееуста и буквально швырнул себе за спину, одновременно наставляя выхваченную откуда-то из плаща палочку на остальных. Могучим баритоном прогремело неизвестное французу заклинание, и тотчас же Аим, Лестранж и Моргана оказались в непроницаемом коконе, обездвиженные волей Гриффиндора.

***

- Сто лет прошло, а ты терпения не набрался, - раздраженно цокнул языком Слизерин.
- Дай мне время, Змеюка. Что за толпа неизвестных?! И где мой брауни?! Я чувствую Майла и скорый бег его времени, где он?!
Змееуст грустно кивнул в изножье саркофага, и Гриффиндор тут же склонился туда, к травяному ложу крохотного существа. Увидев Майла – одряхлелого, истончившегося, почти прозрачного, могучий маг издал вой смертельно раненного животного.
Он рухнул на колени перед стариком и, не сдерживая слёз, поднял его крохотное тельце на руки и прижал к груди.
- Майл, мой дорогой Майл! Сколько я был в магической спячке?!
- Сто лет, - голос змееуста прозвучал глухо. – Рик, отпусти моих спутников. Уверяю тебя, они наши союзники.
Гриффиндор только горько махнул рукой в сторону купола, и заклинание тут же спало.
Слизерин смотрел на своего друга – живого, молодого, здорового – и не мог поверить, что у них всё получилось. Что это действительно Грифон. Что он вернул его к жизни для новых страданий и боли. Как сейчас, над испускающим дух верным брауни. Змееуст слышал слабый голос Майла, но не мог разобрать его слов.
- Мне нужна его могила, - надломленным голосом произнёс Гриффиндор, и Слизерин сделал знак Моргане подойти.
- Мастер Гриффиндор…
- Стихии, Моргана! Я рад видеть тебя, девочка, - баритон вернувшегося к жизни мага смягчился на несколько мгновений, когда он увидел ещё одного человека из своей далёкой прошлой жизни.
- И я, - начала говорить травница, но запнулась и просто порывисто склонилась перед Грифоном в знак приветствия чтобы – Слизерин буквально слышал её мысли – скрыть набежавшие слёзы.
- Я проведу вас, мастер, к месту для покоя Майла, пойдёмте.
Женщина и мужчина с драгоценной ношей на руках скрылись за цветущими деревьями, но обратно вышла только травница.
- Он… в порядке? – грустно спросил Лестранж, подходя к бледной наставнице, в то время как к зельевару несмело приблизилась Атхен.
- Относительно, Аим, - положила руку ему на плечо травница и кивнула змееусту. – Мы рады, что всё обошлось и все вернулись живыми и невредимыми.
Моргана по-отечески похлопала юношу по плечу и опустилась на траву.
Слизерин последовал примеру Морганы. Змееловка, обеспокоенно обернувшись туда, где скрылся от глаз её предок, осторожно села рядом со змееустом. Последним к ним присоединился Лестранж. Француз бросил долгий взгляд на молчаливую, ушедшую глубоко в себя наставницу, а потом повернулся к к остальным.
- Как вы себя чувствуете? – негромко спросил он. – Мы так переживали… Боялись, что вторжение Атхен всё испортит.
Змееуст нашел ладонью пальцы девушки и мягко произнёс:
- Её вторжение, напротив, всё спасло.
Юноша понимающе кивнул и оставил расспросы, вперив взгляд куда-то вдаль. Над Эмайн Аблах повисла тягостная тишина. Когда та стала совсем невыносима, её нерешительно разбила юная ведьма:
- Теперь Майл умрёт?
- Да, - кивнул Слизерин, - но не стоит об этом печалиться. Он увидел доверенного ему с рождения человека, он уплатил за него наивысшую, наидостойнейшую плату. Он умрёт счастливым.

Несмотря на произнесённые слова, на сердце змееуста было тяжело.
Майл страдал сотню лет так же, как он сам, если не больше. Но у Слизерина был шанс жить дальше, быть бок о бок с Грифоном, а его няня, учитель, наставник и первый настоящий друг должен был умереть, отдав Годрику последнее, что у него было. Жизнь.
Змееуст чуть повернул голову и взглянул на горячие тонкие пальцы юной ведьмы, которые подрагивали, будто боясь, что их вот-вот погонят прочь, но ласково поглаживали его собственные, холодные и бледные. Затем Слизерин краем глаза заметил движение в тени деревьев – Гриффиндор возвращался. Выходил под яркий солнечный свет из-под сени яблонь, как совсем недавно – из-под сени прошедших лет.
Да. У них всех был шанс жить дальше. Во многом, благодаря Майлу.