Змееносцы

Глава 1. Пес-поводырь и вредная птица

   Ленивый осенний рассвет неспешно вползал на небосклон.
Старик-калика медленно брёл по обкатанной телегами дороге. Узловатые колени распухли и болели, белёсые водянистые глаза подслеповато щурились, силясь разглядеть нужную бродяге хижину. Рядом на веревке трусил огромный, чем-то напоминающий волка пес.
Именно он учуял запах гари первым.
Заметив беспокойство животного, старик нахмурился и неразборчиво ругнулся. Тяжело покачав головой, он продолжил путь. Дома в рассветных сумерках проступали всё чётче, но искомой хижины не было — там, где она стояла ещё сутки назад, теперь было пепелище.
 — Эй, старик, славная псина у тебя! — один из стоявших недалеко от пожарища мужчин заметил приближающегося старца внимательно смотрел на собаку.
— Спасибо, господин хороший, — шамкая беззубым ртом ответил калика, — уж еле выходил, красавца. А подобрал-то — и сказать страшно! Еле живого, тощего — кожа да кости, да побитого! А грязного… и где — на юге, под старым полынным холмом, господин хороший! Уж разве будет нормальным человек, что так с псинкой-то обращается…

    Спутник обратившегося к старику мужчины  прислушался к болтовне деда. А тот тем временем продолжал, кряхтя и потирая больные колени:
— Так а кто из вас, господа хорошие, крайним-то будет к доброй знахарке?
— Очнись, старик, — презрительно процедил второй мужчина с сильным валлийским акцентом. — Сгорела твоя знахарка!
Калика недоуменно посмотрел на пепелище, будто только сейчас его заметил.
— Это как так-то, люди добрые — сгорела знахарка?
— Думается, с криками, — неприятно хмыкнул всё тот же собеседник.
— А ты чего это к ней на рассвете приперся, дед? Невмоготу что ль? — спросил его первый.
— Дык я завсегда, раз в десять дней на рассвете за мазькой-то прихожу. Колени мои, уж сами видите, господа хорошие, ухода требуют да какого-никакого лечения. А сынок-то её тоже того… сгорел?
— Сынок? — нахмурился тот, что с презрением выплевывал каждое слово.
— Молодчик шустрый да видный. Тут в деревне все девки вились кругом, а он все знай матушке помогал. Ох беда-беда моим коленям… Так а кто поджёг-то?
— А ты не много ли болтаешь и вынюхиваешь, калика? — надменно спросил наблюдавший за ним с презрением мужчина, но первый миролюбиво произнёс:
— Оставьте его, Крауч, что взять с простака-развалины. А уж чтобы узнать, кто поджег, мы и прибыли, дед.
 — Так вы никак чародеи? Ой, сиры, вы уж разберитесь-то, как того, это, полагается. Уж больно толковая знахарка была… Жаль её. И сынка её жаль. Пусть бы спалившие и сами загорятся, нелюди какие, эх…

   Старик с псом зашаркал прочь, не попрощавшись с магами. У соседней хижины ему на голову упал орех. Пес в мгновение ока схватил его, разломил и выплюнул. Через несколько шагов всё повторилось. Бродяга поднял голову кверху и с трудом разглядел в ветвях раскидистого дуба ворону.
— Ох и вредная ты птица, — недовольно пробормотал он, когда перед носом пса приземлился уже третий орех, который тот снова незамедлительно раскусил.

   Старик с собакой все удалялись от пожарища, а ворона летела следом, неизвестно откуда доставая орехи и швыряясь ими в несчастного калику. Седьмой орех пёс схватил зубами но не разгрыз, как все предыдущие, а бережно вложил в руку старика.
Тот ласково погладил верного друга по морде и надежно спрятал орех в нагрудной латке, маскирующей потайной карман.
— Молодец, Бриан, — голос старца  прозвучал неожиданно сурово. — Разобраться они прибыли, Мерлиновы прихвостни, как же.
Где-то над ними хрипло каркнула ворона, будто бы соглашаясь, и старик насмешливо хмыкнул.

   Осенний шотландский лес, пронизанный насквозь косыми лучами утреннего солнца, пестрел всеми оттенками багрянца и золота. То тут, то там виднелась сочная зелень мха среди алой и винной листвы. Под прелыми опалыми одеждами деревьев  ежи и нарлы, будто соревнуясь друг с другом, рыскали в поисках сонных насекомых. Пахло грибами и всякими травами и ягодами, ароматы которых старик не мог распознать наверняка. Вот знахарка — та бы смогла.
Над головой калики, легко задев затылок крылом, пролетела ворона и скрылась за поваленным невдалеке замшелым дубом. Пес тут же поспешил следом за птицей.
Не прошло и минуты, как огромный емтхунд вышел из-за дерева вместе с высокой статной женщиной в черных одеждах.
— Во имя всех стихий, Моргана, не смейте меня так пугать, — облегченно прошамкал старик и протянул женщине орех.

  Та совершила три сложных пасса над ним, прикрыв тяжелыми веками глубокие черные глаза, затем стукнула по орешку, являя подслеповатым глазам калики кудрявого юношу.
— Ле Фэй, верни ему его настоящий облик, в образе старика он ужасно пахнет, — едва став на ноги, закашлялся молодой маг.
— Меня хотя бы не носят в клюве, — парировал старик, на глазах раздаваясь в плечах, увеличиваясь в росте, выравниваясь в осанке и молодея.
Откинув густую копну кудрей за спину, маг почесал за ухом верного емтхунда и спросил друзей:
— Как вы успели спастись?
— Твои чары оповещения, которым ты обучил Аима, — ответила Моргана, нервно вышагивая по небольшой поляне.
— Нам теперь все начинать заново, да? — тоскливо спросил Аим. — Новая деревня, новая легенда для каждого из нас?
— Новый вид убогого, — мрачно поддакнул Финнгриф и потер ноющие колени.
— Его зелье… — Моргана с силой провела рукой по лицу, пытаясь собраться с силами. Она будто не слышала мужчин и беседовала сама с собой — оно сгорело. Нужно наконец найти его как можно скорее, особенно…
— ЧТО?!
— Что слышали! — моментально взвилась провидица. — Я видела, что путь наш к Артуру будет долгим, но если бы знала, что именно из-за ищеек этой падали в голубых одеждах!!! У меня был выбор — спасти Аима или зелье! И я, как видишь, выбрала этого несносного мальчишку!
— Я выставил чары у ворот, но они даже не стали заходить во двор, — пояснил Фиргу Лестранж. — Крауч просто швырнул склянку с зельем, пробормотал неизвестное заклинание, и хижина вспыхнула, будто лучина. Нам еще повезло, что ты с Брианом был в дозоре.
— Моргана, а они не могли взять зелье после пожара?
— Не могли! — ведунья сделала резкий взмах рукой, развернулась, и волна черных как смоль волос со свистом вспорола воздух. — Я следила за ними с соседского дерева. Они не входили. Только навели отталкивающие зевак да любопытных чары. И даже если бы хотели — или знали, где — зелье взять, не успели бы. Магический огонь сожрал дом в считанные минуты.