Змееносец. Легенда о летящем змее

XXXIV

Февраль 1188 года по трезмонскому летоисчислению, Ястребиная гора
Во мраке темницы раздался грустный вздох и топот чьих-то лапок.
Эти лапки добежали до ног короля Мишеля, и до него донеслось тихое шипение с едва различимым:
- Рассвет занимается.
Его Величество безразлично посмотрел на невиданное живое существо, замершее у ног. Тень этого существа, увеличенная в несколько раз, причудливо расползлась по влажным камням темницы. Но король этого даже не заметил и снова отвернулся от болтуна-магистра.
- И виселица уже готова… - добавила неизвестная зверушка. – Я вот думаю… Что не станут они недели ждать, как хотели. Если сегодня имени не скажешь, вздернут рядом с маркизой, как пить дать.
Не шелохнувшись, Мишель лишь прикрыл глаза. Сдерживая себя из последних сил, чтобы не швырнуть говорящее нечто о стену.
- Мишель, мне не нравится, когда ты меня игнорируешь. С твоей стороны некрасиво вести себя так с существом, которого ты ни разу в жизни в глаза не видел и вряд ли еще увидишь. Ты когда-нибудь в жизни слышал про черепах, а? Хоть раз?
Магистр по-прежнему разговаривал сам с собой.
- Балбес, - вздохнув, беззлобно сказал черепашка Маглор Форжерон и зачем-то залез в панцирь. Оттуда раздался громкий, напоминающий хрюканье, звук. И в это самое мгновение во мраке темницы послышался женский вскрик:
- Мама!
- Vae! Магистр! Зачем вы это сделали? – зло рявкнул Мишель.
- А какие у меня были варианты? Я не могу лишиться единственного относительно путевого наследника.
В подземелье вдруг стало очень тихо. Слышно стало только тяжелое дыхание по ту сторону решетки. Потом из тени вышла женская фигурка, обозначившаяся силуэтом в едва различимом свете факела.
- Мишель? – голос королевы дрожал.
- Да, Мари, я здесь, - ласково ответил король.
Он поднялся со своего тюфяка и подошел к решетке.
- Прости, тебе не место здесь. Это все чертов Маглор Форжерон, - проговорил он устало.
Фигурка встрепенулась и бросилась к нему. Наткнувшись на решетку, она протянула ладонь, чтобы прикоснуться к мужу, чтобы понять, что это действительно он, настоящий, любимый…
- Господи! Где мы? Что происходит?
- А происходит то, Мари, - подползла к решетке черепашка, - что завтра, скорее всего, маркиз де Конфьян повесит твоего мужа вслед за собственной женой.
Королева опустила взгляд на пол… И у нее подкосились ноги. Она не знала, от чего больше. От услышанного или от вида говорящей черепашки.
- Мари! – Мишель присел со своей стороны решетки и взял ее за руку. – Не пугайся, это наш славный Великий магистр.
- Да при чем здесь дядя Маг! – прошипела Мари, вцепившись в его пальцы и не желая их отпускать. – Как ты мог допустить до этого? Ты, взрослый человек, король, отец, в конце концов! – вдруг она замерла с открытым ртом, похлопала несколько раз пушистыми ресницами и выдохнула: - Маркиз жив, да?
- Лучше бы он был мертв, - угрюмо ответил Мишель, поглаживая пальцы Мари. – Лучше и для него самого, и для маркизы Катрин.
Мари тихонько охнула и посмотрела на черепашку, уныло опустившую голову на пол.
- Серж Скриб что? Свихнулся?
- Определенно, - вздохнула черепашка. – Он теперь требует называть себя Якулом и вешает всех подряд, – Великий магистр встрепенулся и посмотрел на короля. – А что у тебя с судебной системой в королевстве, а? Надо бы, когда Мари нас всех спасет, наказать мерзавца.
- За что, хотелось бы знать? – усмехнулся Мишель. – За то, что мэтр Петрунель воспользовался им? А если бы он воспользовался кем-то дорогим для вас? Вы бы и тогда настаивали на расправе?
- Правдоискатель! – фыркнула черепашка. – С такими представлениями о жизни нельзя на трон садиться.
- Так, значит… мэтр Петрунель? Это он все устроил? – спросила Мари и тут же снова вспыхнула: – Мишель! Я никогда в жизни тебе не прощу, что ты отправил меня в Париж! Никогда!
- Мари! Не сердись, - Мишель коснулся пальцами ее волос, щеки, губ. – Я думал о тебе и нашем сыне. Здесь было опасно. Здесь и сейчас опасно. А там для тебя все родное.
- Родное? – опешила королева. – Родное? Все, что у меня есть родного в жизни, связано с тобой! Ты… ты, не спрашивая, отправил меня из дома! Ты не позволил мне быть с тобой в трудное время! Ты отнял у меня право стоять возле тебя! Я – твоя жена! Я имела это право!
Королева рассерженно ударила ладонью по решетке.
- Мари, не волнуйся! Прошу тебя, - Его Величество улыбнулся, любуясь воинственным видом жены. – Подумай о Мишеле. Где был бы он, когда ты была бы со мной?
- Вот именно это нам и следовало обсудить вместе, Мишель! Как же ты не понимаешь? Всего этого могло не быть сейчас, если бы я осталась с тобой! Неужели ты так мало доверяешь мне, что не позволил бы помочь?
- Все это случилось бы, несмотря ни на что. Или ты думаешь, что я взял бы тебя в лагерь? – Мишель рассмеялся, представив свое семейство в королевском шатре. – Все, что я делал и делаю, все это только ради тебя и принца.
- О, да! Какая прелесть! Значит, это ради меня и Мишеля ты сидишь за решеткой, готовясь к смерти!
- Мне не хотелось бы вмешиваться в ваши семейные дрязги, - раздался с пола голос черепашки. – Но не кажется ли вам, что пора бы обсудить, как выйти из сложившейся ситуации?
- Идите к дьяволу, магистр. Что тут обсуждать? Я попросил вас о маленькой помощи, вы и с ней не справились. И, к слову сказать, в том, что сегодня утром казнят маркизу де Конфьян, есть и ваша вина. Это вы перенесли ее сюда.
- Я перенес ожерелье, - медленно и четко сказал Маглор Форжерон. – Я не виноват, что твоя маркиза была в том чертовом ожерелье!
- А если бы в нем была Мари? – загремел король.
- Если бы в нем была Мари, ей бы хватило ума не злить маркиза!
- Замолчите! – еще сильнее рассердилась королева. - Санграль где?
- Дома, - проворчал Мишель.
- Господи, ну ты хуже ребенка. Меч и доспехи прихватил, а самое главное оставил дома.
- Ты предлагаешь мне расположиться у камина и магией победить всех врагов?
- Правдоискатель! – снова фыркнула черепашка.
Мари обреченно кивнула.
- Значит, - сказала она, - единственная надежда – ожерелье. И где оно может быть?
- Бродило по замку. Сейчас, вероятнее всего, в покоях Якула.
- Так перенесите его сюда! - сказал Мишель.
- Я не могу, - трагично объявил Маглор Форжерон. – Временами я еще кое-как повелеваю… но в этом времени я всего лишь черепашка. И ничего не получается.
По черепашьей щеке покатилась слеза. Мари внимательно смотрела на эту слезу, чуть мерцавшую в полумраке, и, наконец, произнесла:
- Кстати, а почему дядя Маг – черепашка?
В ответ на ее слова Великий магистр разразился громкими рыданиями.
Мишель скривился.
- Мари, прошу тебя. Пожалей его. Я не знаю, что хуже. Возможная виселица или его постоянные превращения.
- Господи, ну и влипли же мы, - пробормотала Мари. И в каменных стенах подземелья раздались чьи-то уверенные шаги. Мари испуганно посмотрела на мужа.
- Маркиз, собственной персоной, - быстро прошептал Мишель. – Мари, спрячься. Он совсем не тот, кого ты знаешь.
- Там ниша в стене, - тут же успокоилась черепашка. – Я там сплю. За решеткой мне неловко.
Мари быстро кивнула и скользнула в спасительную тень подземелья.
Едва она скрылась, как камни, из которых были сложены стены темницы, осветились неровным светом, казавшимся теперь таким ярким. С факелом в руках в темницу вошел Якул.
Он казался совсем другим, чем был еще накануне. Словно за одну ночь постарел на десять лет. Взгляд его пронзительных темных глаз сделался пустым, отстраненным. И только пламя, отражавшееся в зрачках, казалось единственной жизнью, что в нем оставалась.
- Мессир! – бросил он холодно. И в голосе его тоже совсем не было жизни.
- Маркиз! – спокойно отозвался Мишель.
- Своего имени вы не помните, мое – забываете. Ну, ничего. Я освежу вашу память, мессир. Меня зовут Якул. И если вы не назоветесь здесь и сейчас, Катрин де Конфьян будет повешена. Я жду вашего решения.
- Желаете разделить свою вину со мной? Извольте. Но ведь меня недолго будет преследовать ее призрак, верно?
На лице разбойника ничего не дрогнуло. Взгляд оставался пустым и равнодушным.
- Я думал, вы любили ее. А, выходит, она отдает за вас жизнь зря. Мне жаль тратить на вас сук, на котором придется болтаться ей, мессир.
- Merda! Проклятый Петрунель! – выкрикнул Мишель. – Я никогда ее не любил. Уважал и считал своим долгом помочь. А жизнь свою она отдает за вас, настоящего, которого не смогла забыть. Потому что тот, в кого вы превратились, пусть и не по своей воле, не смог оценить ее так, как она того достойна. Жалкий глупец!
- Довольно, мессир, - лицо Якула оставалось бесстрастным. Он открыл дверь его темницы и вынул кинжал. – Этой ночью она говорила о том, как сладки ваши поцелуи. И просила ваш мертвый рот. Ваша ведьма недолго будет ждать вас.
- Да какая из нее ведьма… - пробормотал Мишель, поднимаясь по гладким ступеням, снова и снова посылая Маглора Форжерона ко всем чертям за то, что он перенес сюда Мари.
Едва смолкли их шаги, Мари выбежала из своего убежища.
- Дядя Маг! – крикнула она. – Дядя Маг!
- Здесь я, здесь, - отозвалась черепашка, и голос ее был полон слез. – Какая драма, моя дорогая! Куда там Шекспиру!
- Дядя Маг, сколько у нас времени?
- Не знаю. Обычно через полчаса после ухода он возвращается.
Это значило, что она не имеет права ни ошибиться, ни замешкаться. У нее всего одна попытка и несколько минут.
- Черт! – рявкнула королева. – Где комната Скриба?
- Наверху, - черепашка Маглор Форжерон подняла глаза к потолку. – На самом верхнем уровне замка.
Мари только кивнула, подхватила на руки черепаху и бросилась бежать – какое счастье, что она в джинсах и кроссовках!