Змеиный расклад

11. Скрыто. Возрождение

«Вся моя семья – волшебники. Для меня это что-то естественное, поэтому раньше мне было трудно сходиться с людьми без дара – просто не находилось общих тем, да и я вообще относилась к ним как к другому сорту людей. Однако постепенно я стала понимать, что у них иногда не меньше достоинств, чем у нас. Пусть они наивнее, но в некоторых вопросах они разбираются куда лучше».

Из письма царицы Амбры Солей

кайзерин Кэрна Леде.

«Мне легко находить общий язык с обычными людьми, но они всё равно другие. Они смотрят на мир совершенно иначе, они не видят того же, что и мы. Пусть у меня и нет дара предвиденья, как у матери, но они воспитывали меня по-другому, без предрассудков. Обычные люди не способны глядеть на мир так же ясно, мне просто скучно с ними. Я что-то делаю, а они этого просто не понимают».

Из письма кайзерин Кэрна Леды

царице Амбры Солей.

Вчерашний вечер закончился не только тем, что я заболталась с Тео, пропустив время негласного отбоя и наплодив соплей. Уже после того как мы с мужем распрощались, почти к самому краю моего рисунка подошла знакомая фигура и замерла, засунув руки в карманы. Я не хотела разговаривать, но Джек окликнул меня слишком настойчиво:

– Не понимаю тебя. Этот гадёныш запихнул мою маму в клетку, а ты ещё и рада.

– С чего бы мне грустить? – всё же поддалась я на провокацию. – Мой муж сумел обезопасить себя и наших детей от странной женщины, которая закинула меня сюда, разлучив с семьёй. По-моему, это отлично!

Самый надоедливый и самый разумный из всех призраков продолжал сверлить меня тяжёлым взглядом. Подумав, тихо и со скрытой угрозой выдал:

– Муж.

– Да, муж.

– Как ты можешь быть с ним? Я понимаю, я умер, хоть и обещал жениться, но ведь был же Цезарь…

От таких заявочек у меня чуть глаза не выпали. Про Цезаря я помнила, но вот других женихов не было, уж тем более среди призраков. Осторожно, боясь разозлить, я пояснила:

– Жизнь –  странная штука. У меня она сложилась так, и я не жалуюсь.

– Ты что, реально счастлива с сыном предательницы?! – нахмурился Джек, ступил вперёд – барьер тут же отбросил его на пару шагов назад. Раздражённо парень глянул на рисунок и пробурчал, отступая от темы: – Вот как, как это работает? Я же должен увидеть карту, чтобы она сработала. Я специально старался не опускать взгляд…

– Все смотрят под ноги, Джек. Все мы люди, а карты куда сложнее, чем кажутся, – покачала я головой. – Достаточно случайно их заметить и всё, ты уже попался. Или просто знать, что они здесь, впитать их, проникнуться, перенести рисунок на себя или в воздух. Что же касаемо счастья… Не поверишь, я действительно очень счастлива. Жизнь – странная штука; страннее, чем может показаться.

– Ты же не думаешь, что мама это всё так оставит? Извини, если ты сопротивляешься и не хочешь по-хорошему, то придётся действовать силой.

Куда ещё больше силой, когда меня и так загнали в незнакомый мир, я не спросила. Зато, боясь спугнуть случайную информацию, осторожно закинула удочку:

– Она ведь сейчас обезврежена оракулом. Ты будешь действовать силой?

Паренёк усмехнулся коварно, будто собирался томить меня неведеньем, но сам с превосходством поделился:

– Правильно, направить силу против тех, от кого её отгораживают камни, она не может. Только нас-то это не касается.

– Как это не касается?! – встрепенулась я.

– Мы не вовне, мы внутри, – таинственно ответил Джек и по щелчку растворился в темноте.

Естественно, после рассуждений с Тео об убийце и новой непонятной информацией о мире, где мы очутились, я не выспалась. Про разговоры с призраком девочки не знали, поэтому наперебой подкалывали. Особенно старалась Леда, утомив до крайности. Видите ли, я опять могу стать балластом в дороге из-за моей недальновидности. Хотя, ручаться готова, представься ей шанс поговорить с Андресом, она бы не сомкнула глаз до самого утра.

– Треснуть бы её, – поделилась Ри, буравя спину кайзерин взглядом. – Так раздражает её к тебе отношение.

– Да прекрати ты, это же Леда, – попыталась я урезонить подругу. – Главное не поддаваться, вдруг ей надоест.

– Ну да, как же, – фыркнула бывшая русалка, но, едва сдерживаясь, за меня в словесных перепалках не вступалась.

Постепенно, кстати, обсасывание моего режима начало раздражать всех, поэтому многие пытались отвлечь кайзерин. Конечно, рано или поздно она возвращалась к «больному вопросу», но за время передышек голова почти переставала болеть. Вот так в очередной раз эстафету и приняла Ока.

– Далеко ещё до брода? – спросила она, оглядывая равномерное течение реки с одинаково-белыми берегами.

– Не знаю, – пожала я плечами, – мне виденья приходят без верстовых столбов. К сожалению.

– А как ты вообще видишь путь? Расскажи, – попросила Милла с лёгкой, чуть детской заинтересованностью.